Южно-Африканская деспотия

А второму почти откусила щеку. Он, говорят, так орал, что разбудил несколько домов, благодарные жители которых и вызвали ментов и скорую. Так что, теперь Меланья героиня милицейских сводок.

– Ну а как вообще? – неопределенно покрутил пальцами в воздухе Бобров.

Как ни странно, Юрка понял его сразу.

– Не понравилось ей у нас, – сказал он печально. – Ни друзей, ни знакомых. Полно народу и суета. Она не говорит, но я-то вижу.

А между тем, Лисистрат, пользуясь неразберихой, возникшей при явлении народу Смелкова с Меланьей, пока народ, ахая, слушал их рассказы о жизни за порталом, разбил форму и извлек отливку. Бобров спохватился только тогда, когда услышал из мастерской звон. Это ваятель

зачеканивал дефекты отливки. Бобров осторожно заглянул в дверь. Скульптура стояла на столе и выглядела, прямо скажем, непрезентабельно, но мастеру, похоже, это было как раз то что надо. Он увлеченно возился с другой стороны, не видя Боброва. Бобров аккуратно прикрыл дверь. Тут он не понимал ничего и поэтому лезть с дурацкими советами не собирался.

Бобров отправился на верфь с твердым намереньем проконтролировать свое маленькое конструкторское бюро из двух человек, которое уже неделю занималось разработкой обещанного Вовану корабля. Для его постройки Бобров предполагал возвести в конце бухты временную верфь. Берег там был относительно пологим и требовал минимума земляных работ. А принцип временности подразумевал легкую щитовую конструкцию. Тем более, что работы зимой вести не предполагалось, значит и отапливать помещение не было смысла.

Бобров уже начал потихоньку стаскивать в закрома материалы для набора и обшивки. А Вовану, чтобы он как следует проникся, заказал доставить обратным рейсом бревна кайи и испанского дуба. Лучше всего, конечно, по мнению более поздних англичан, для судостроения подходил их английский дуб, но Бобров не был таким уж снобом. Тем более, что идти за дубом на Британские острова выглядело бы просто смешным. В то время, как в Испании расторопные купцы в темпе предоставят тебе нужное количество дубов – только успевай платить.

А по дороге на верфь (никогда не знаешь, где и как упадешь) Боброва перехватила Дригиса. Разговор зашел вроде легкий. Дригиса после своего позирования в качестве третьей грации решила разобраться с делами. А зная, что все концы у Боброва, поймала его на улице вдали от лишних ушей. Бобров, понятное дело, ничего скрывать не стал, тем более, что помощь Дригисы была ему очень кстати, и пообещал предоставить ей все материалы, как только вернется с верфи. Обрадованная девушка убежала, а Бобров, уже подходя к воротам, вдруг задумался. Да так, что даже остановился.

– А что, если поручить Дригисе составить полную хронологию нашей жизнедеятельности, взяв, скажем, точкой отсчета покупку нами усадьбы. И связать вместе наше время в двадцатом веке с веком четвертым до нашей эры. И втиснуть туда же все значимые события, происходящие вокруг.

Бобров загорелся идеей настолько, что даже отложил посещение верфи. Дригиса обнаружилась в компании Златки, Апи и Меланьи, которая очень органично влилась в коллектив. Компания рассматривала прихваченные Меланьей из-за портала глянцевые журналы, восхищалась нарядами и критиковала моделей. И, надо сказать, для критики были все основания. Бобров не стал отделять Дригису, чтобы довести до нее свою идею. Он счел, что все девчонки должны участвовать, хоть Апи и много времени уделяет новорожденной дочке, а Меланья вообще больше по медицинской части.

Девчонкам идея очень понравилась, и они хотели тут же приступить к ее реализации, и только сигнал на обед остановил их порыв. Однако, журналы были тут же забыты и они с нетерпением ожидали завершения обеда. Они бы и раньше удрали, но на обед прибыл почетный гость – Агафон, и они никак не могли покинуть триклиний раньше.

А Агафон прибыл с целью выяснить у Боброва о его терках со скифами. В наличии скифов Агафон был кровно заинтересован, потому что вел с ними торговлю. Поэтому он и решил не довольствоваться внутригородскими сплетнями, а дойти до Боброва, потому что верно подозревал, что дыма без огня не бывает. Правда, никак не мог понять, для чего это Боброву надо.

Девчонки, ерзая от нетерпения, просидели весь, слегка затянувшийся обед. А все из-за настырного Агафона, который никак не мог поверить, что скифское переселение это не инициатива Боброва и он кроме головной боли ничего от этого не получает. Бобров уж не стал ему говорить о том, что он приобретает от скифского переселения в Африке, потому что так далеко интересы Агафона не распространялись.