Южно-Африканская деспотия

– Ну и что, – не сдавался Петрович. – А у нас знания и техника. И на нас целый Юрка работает.

Петрович вроде как пошутил и все так и восприняли, но через пару дней Бобров засек Петровича за изучением боевого пути македонской фаланги и понял, что шутка начинает перерастать во что-то серьезное. Но потом он отвлекся, потому что назревали более ответственные дела – Златка, живот которой заметно выделился в последнее время, настоятельно требовала специфического ухода. Она, конечно, не сама требовала, а требовали обстановка и обстоятельства. И с ними нельзя было не считаться.

Петрович, вне всякого сомнения, был гигант, но не мог заменить собой перинатальный центр, а доверять жену местным лекарям Бобров не собирался, будь они хоть трижды Асклепиями. И Апи его в этом начинании горячо поддерживала. И когда Петрович высказал пожелание пойти в свое время с целью вербовки еще одного медика, к тому же углубленно знающего родовспоможение, Бобров не раздумывал ни секунды.

Тут как раз удачно подвернулся Юрка, доставивший оборудование для огранки камней. Когда все было благополучно извлечено и уложено, Смелков, смущаясь, обратился к Боброву:

– Шеф, тут такое дело...

– Смелее, мой юный друг, – поощрил его Бобров. – У меня к тебе тоже просьба есть. Но потом.

– Так вот, – продолжил ободренный Смелков. – Привез я обещанную женщину. А она, как узнала подобности, так уперлась и ни в какую.

– Ты, что же, не рассказывал ей про условия, в которых ей предстоит работать?

– В том-то и дело, что рассказывал, но она тогда, ослепленная открывающимися перспективами, пропустила все мимо ушей. А теперь у нее вроде эйфория прошла, да к тому же она еще, дура этакая, с дочкой поделилась, в смысле, и деньгами и перспективами. Ну а та ей в уши и надула.

– М-да, неприятно, – сказал Бобров, но тут же добавил. – Но преодолимо. Ежели кто-то ее переубедил, то значит надо ее убедить обратно. Ну а, если не поможет, – Бобров театрально развел руками. – Я думаю, Евстафий не откажет нам в выделении пары крепких ребят.

– А кто будет убеждать-то? – спросил Смелков. – Сразу говорю, я – пас. Она меня даже слушать не станет.

– Не суетись, – сказал Бобров. – Сиди здесь. Я скоро.

Он появился опять через полчаса в сопровождении Петровича, который нес небольшую, замотанную в полиэтилен, сумку.

– Петрович! – воскликнул Юрка, вскакивая.

– Петрович по другому делу, – успокоил его Бобров. – Чего ты скачешь как блоха. Сиди пока.

– Так еще кто-то будет? – спросил Юрка и тут в таблинум вошли Златка и Апи.

Златка была одета, как и полагается беременной женщине, в свободный хитон, а на Апи был модный открытый купальник. Светлая грива волос была собрана на затылке в тяжелый даже на взгляд узел, в руках она держала такую же, как у Петровича сумку и купальную шапочку. Выражение лица было предвкушающее.

– Все в сборе, – сказал Бобров. – Когда у тебя баркас?

– Что, вот это все? – удивился Смелков, пропустив мимо ушей вопрос о баркасе.

– Златка не идет, – успокоил его Бобров. – Так что насчет баркаса?

– А? Через полчаса будет, – ответил Юрка, окидывая ошеломленным взглядом точеную фигурку Апи.

Апи тут же показала ему язык.

... Петрович не был на родине несколько лет и, вынырнув из портала в двадцатом веке, первым делом осмотрелся, отыскивая знакомые детали. С радостью он отметил, что ничего не изменилось, в то же время осознав, что в этом пейзаже в принципе меняться нечему. Рядом как поплавок выскочила головка Апи в розовой шапочке. Глаза ее были вытаращены, она жадно вдохнула воздух и закашлялась. Петрович профессионально двинул ее под водой между лопаток. Апи захлопнула рот и скорчила Петровичу рожицу. Выглядела она настолько уморительно, что Петрович не выдержал и рассмеялся. Ну и, конечно же, вдохнул брызги от разбившейся о близкий обрыв волны и закашлялся в свою очередь. Апи возможности не упустила, и выражение лица ее при этом сочетало жалость и торжество. И настолько живо сочетало, что вынырнувший рядом Юрка постарался отплыть подальше.

Последним из вод появился Бобров, и Апи сразу спряталась за ним. И тут же из-за ржавого понтона вывернулся ял-шестерка и, стрекоча мотором, направился прямо к ним. Сидящий на корме у румпеля Юркин помощник, увидев в воде кроме Смелковской головы, еще три, одна из которых была в розовой шапочке, даже ухом не повел, но Бобров заметил, что он бросил быстрый взгляд наверх, на кромку обрыва.

Погрузив пловцов, ял, как ни в чем не бывало, вырулил из-за мыса и отправился прямиком на Солнечный пляж. Народу на нем по случаю прохладной воды было немного, дорога через Песочную бухту заняла примерно минут шесть и все успели переодеться в сухое извлеченное из прихваченных с собой сумок. В процессе Бобров отгородил Апи большим полотенцем от прочей публики. Апи хихикнула, натягивая на голое тело майку и шорты. Соски резко выделились под белой тканью. Бобров укоризненно покачал головой, а негодная девчонка забросила руки за голову, якобы поправляя узел волос, и соски выделились еще сильнее. Бобров махнул рукой и убрал полотенце.