Южно-Африканская деспотия

Каменотесы тоже лишь назывались каменотесами. На самом деле молотки и зубила у них остались только в качестве вспомогательного инструмента. Ну, там подправить, там подтесать. В основном использовались мощные высокооборотные дисковые пилы. Надо сказать, что даже от двух пил шум стоял неимоверный, поэтому каменотесы занимались своим ремеслом на поляне, отделенной от каменоломни полосой деревьев и кустов. А чтобы самим не оглохнуть, надевали специальные наушники. Впервые увидевшие дисковую электропилу древние греки поначалу, конечно, пугались. Но к тому времени, когда явился Бобров, они уже несколько месяцев как освоили новый для них инструмент и управлялись с ним весьма умело. По крайней мере, штабеля готового камня впечатляли. А ведь каменотесы не делали тупо только камень для кладки стен. Из-под их рук выходил и облицовочный камень, и камень для укладки мостовых и дорожек, и камень для печей м каминов.

Обратно Бобров шел в задумчивости. С материалом, считай, вопрос был решен. Что здесь, что в Кимберли. Дело было за строителями. А строителей, как он понял, требовалось целых два комплекта в связи с разными материалами, разными условиями и разной спецификой строительства. И, самое главное – строить придется одновременно. Причем, строителей сюда можно завлечь только повышенной оплатой, потому как условия для жизни пока не самые лучшие. Да и к тому же имеется сильная конкуренция в лице как Антипатра, оставшегося управлять Грецией от имени ушедшего в поход Александра, его придворной камарильи, ну и других «хороших» людей. Добыча-то из раздолбанной Персии и Финикии уже поступает. Так почему бы не обзавестись дополнительной недвижимостью, выстроив дворцы, храмы ну и жилые дома в виде всяких вилл. К тому же Александр Филиппович, будучи человеком нескромным (царь все-таки), заложил уже пару городов, назвав их без затей, Александриями. И там, на строительстве трудились не самые плохие зодчие. А денег у Александра и присных было как у дурака махорки.

Бобров с досадой сплюнул. Оставалось прошерстить окраины, пока волна не докатилась. Сицилию, Италию ну и побережье Понта Эвксинского. Была надежда, что Саныч успеет.

– Эх, – подумал Бобров. – Связи нет. Хоть свой спутник запускай. Ну, или радиоцентр где-нибудь на Гибралтаре городи. Как они тут годами известий ждали и не извелись от неизвестности?

С деньгами тоже была проблема. Может быть самая главная. Торговля, конечно, дивиденды приносит, но вся она висит на Никитосе. Ну еще Вован сейчас в Афинах по дороге сбрасывает красное дерево и слоновую кость. Но на два города того ручейка серебра явно недостаточно.

– Надо Никитосу торговлю выводить в крупные города, – решил Бобров. – В Афины. У них сейчас дурных денег будет много. Ну и в Карфаген – они тоже всю округу ободрали. Надо только выяснить, какой товар самый ходовой, и на другие не отвлекаться.

– Ехать надо, – неожиданно произнес вслух Бобров, обдумал сказанное и повторил: – Да, ехать надо.

До следующего прихода шхун оставалось чуть больше месяца, и Бобров развил бурную деятельность, норовя сделать как можно больше и оставить Стефаносу, которого он намеревался оставить вместо себя, хороший задел. Дорога теперь до Кимберли, при условиях, что в джунглях на плечи не свалится какой-нибудь удав, а в саванне из травы не прыгнет потерявшая края львица, и не забарахлит транспортное средство, занимала жалкие четыре-пять дней. Если ехать ночами, то можно и быстрее. Просто вместо полезного груза придется вести дрова. Вопрос – и на хрена тогда такая езда?

В общем, Бобров вернулся в Кимберли во главе отряда из пяти семейных пар, и мужики немедленно бросились доводить до ума построенное жилье. Доски для пола, потолка и крыши завезли предыдущим рейсом. Дома были совершенно не похожи на греческие, потому что Бобров в целях экономии материалов и труда сделал им общие стены, назвав это мудреным словом «таунхаус». Семьи посмотрели на это обалдело, но делать нечего. Бобров заявил, что здесь вам не Эллада и вообще, разбогатеете – хоть дворец стройте. А пока, вот вам комната с кухней, отдельный выход и отдельный дворик.

Нагрузив Стефаноса, которого сделал старшим над двумя городами сразу, Бобров отправился в Новгород, чтобы за оставшиеся дни составить стройную схему освоения африканских земель, не забыв при этом прихватить пригоршню алмазов.

Шхуны явились как по часам. За время ожидания Бобров исписал двенадцать листов планом действий и списком необходимых материалов и оборудования. Но, по мере разгрузки шхун, часть позиций из списка он вычеркнул, потому что кто-то в Херсонесе оказался очень предусмотрительным.