Южные ночи

— Мне почему-то кажется, папа, что резкая смена климата особенно плохо сказывается на изувеченных конечностях. Если бы было иначе, то я бы давно отправился отсюда куда-нибудь на тропический остров.

Джон шумно и глубоко вздохнул:

— Совсем не вредно дать твоей ноге работу. Возможно, у тебя просто размякли мускулы и им требуется хорошая тренировка?

Тревор покачал головой и ответил на оптимистическое предположение отца ехидным смешком. — Ну ладно, ладно. Пускай это всего лишь мои домыслы, не подтвержденные твоим мудрым доктором, но ведь прежде ты никогда не сдавался без борьбы.

— Я и теперь не сдался, отец. Просто надо смириться со своей судьбой.

— Но почему бы не попробовать ее изменить, оказав услугу мне и Эдварду? В конце концов это лучшее, чем ты можешь отблагодарить меня за заботу в течение целых шести месяцев, прошедших после несчастья.

Держа бокал на согнутом колене, Тревор сдвинул брови:

— Если б я мог, то, конечно же, не отказался бы помочь Стэнтону, но ты забываешь одну вещь. — Он твердо глянул в лицо отцу. — Я ведь солдат и понятия не имею о том, как вести плантаторское хозяйство.

— Поскольку ты завел речь о своей неопытности, позволь рассказать тебе одну историю.

Тревор поудобнее расположился в уютной глубине кресла.

— Кажется, я вообще ни о чем не собирался заводить речь, это ты навязываешь мне темы для обсуждения.

— Тебе что, некогда?

Тревор закинул голову и расхохотался:

— Надо заметить, ты настойчив.

— Так слушай. Как я уже говорил, семья Эдварда была довольно богата. Отец его, Ричард, унаследовал большую корабельную компанию, занимающуюся грузовыми перевозками, и прекрасно управлялся с делами в течение многих лет. А у Эдварда была подруга детства. Они любили друг друга, и он собирался сделать ей предложение. Но, я уж не знаю всех подробностей, случилось так, что Ричард по уши ввязался в какую-то авантюру и потерял почти все свое состояние. Он так тяжело переживал неудачу, что в конце концов его хватил паралич, и вскоре после этого старик умер.

— Припоминаю кое-что об этом Эдвард собрал оставшиеся деньги, закупил самые лучшие машины в Новом Орлеане и отправился во Флориду, чтобы восстановить прежнее фамильное богатство.

— Но ты не знаешь, что он так и не забыл Элизу, ту самую свою возлюбленную. Скромные средства не позволяли Эдварду просить ее руки Отец девушки был богатым заводчиком и рассчитывал выдать дочь за такого же преуспевающего дельца. Потому Стэнтон решил стать плантатором: для начала отстроить дом и добиться устойчивой прибыли от хозяйства К тому же в те времена не так уж безопасно было привозить жену в Манати [1] — шла война с индейцами.

Тревор провел пальцем по краю своего бокала.

— Но ты же говоришь, что «Ривервинд» оправдала возложенные на нее надежды. Так почему он не довел дело до конца и не женился на своей подруге?

— Через год после отъезда Эдварда во Флориду от желтой лихорадки скончались его родной брат и невестка, оставив сиротами двух дочерей. Правда, у них еще оставалась прабабушка, но слишком старая и сумасбродная. Поэтому Эдвард сам стал воспитывать своих племянниц Пока он пытался стать на ноги, отец Элизы нашел ей мужа среди знатных плантаторов Луизианы.

Тревор, обдумывая ситуацию, закрыл глаза…

Черт побери, больше всего ему хотелось быть именно тем человеком, на которого готов положиться отец, и в то же время он отдал бы все, чтобы вернуться к военной службе, только бы полностью зажила нога.

Словно издалека до него доносились обрывки фраз:

— Леа… Рэйчел… рыженькие. Сейчас им около восемнадцати Когда я видел их в последний раз, они были такие милашки… Потерять свой дом, состояние, потому что их дядя страдает от полученного на войне ранения… В конце концов он ведь уже однажды лишился…

— Стоп! — Тревор открыл глаза. — Ты напрасно тратишь свое красноречие. Я уже не тот, каким был прежде Даже на лошадь я не садился полгода и не имею ни малейшего представления о сельском хозяйстве, не говоря уж о моем физическом состоянии. Какой из меня помощник?

— Ты просто недооцениваешь собственную силу воли.

— Есть еще кое-что. — Тревор набрал побольше воздуха и медленно выдохнул, произнося последний свой довод: — Я не признаю рабства. Или ты забыл это самое главное обстоятельство?

— Но ты не обнаружишь ничего похожего на настоящее рабство в том, как Эдвард обращается со своими людьми. Он добропорядочный человек, и его рабы благодарят Бога за то, что у них такой хозяин.

— И все-таки это рабы.

— Твои слова лишний раз доказывают, что вы с Эдвардом придерживаетесь одних и тех же взглядов на проблему рабства. Согласись, ведь лучше, если плантацией будет управлять человек, сознающий его несправедливость, чем тот, который не задумываясь пускает в ход плеть.

— И все же мой ответ — нет.

Тревор продолжал наблюдать за отцом, желая одного — чтобы его категорический отказ не стал причиной их размолвки.

Джон принялся тщательно наводить порядок на заваленном всякой всячиной столе. Переложив сначала старинное охотничье ружье, потом какие-то камни, статуэтки, бумаги, он наконец успокоился и снова взглянул на сына: