Южные рубежи

– Олег, дык это што за гадство такое, того-этого?! – Осведомился у приземлившегося обратно на стену чародея Святослав, пиная тело лежащего у его ног пехотного лейтенанта. А тот не возмущался и даже стонал, когда твердый латный ботинок почти оторвал его от поверхности стены, заодно испачкав грязью парадный мундир с серебряным шитьем. Голос бывшего крестьянина еще был не совсем внятным, но по крайней мере на ногах он держался твердо. – То ж не обычные, стал быть, чары сна…Их и сбросить, дык, легко, и пробудить от них тоже итъ быстро…

– Хм, похоже на…Целительный транс? – Быстрое сканирование организма лежащего на животе чародея родом из пехотных войск выявило, что лейтенант в общем-то здоров, если не считать пары подверженных кариесу коренных зубов, выдернуть которые у него видимо не доходили руки. Вот только он спит, да не просто спит, а спит очень крепко. Аурная активность, дыхание и процессы, происходящие в мозгу замедлились, сердце колотило раза в три реже нормы, все мышцы оказались полностью расслаблены, отчего штаны парадного мундира теперь следовало выкинуть ну или как минимум хорошенько постирать. – Похоже, против нас использовали магию на стыке менталистики и боевого целительства. Те, кто поддался принуждающему их уснуть ментальному давлению, оказались крайне уязвимы для второго слоя данного воздействия, заставляющего организм счесть себя тяжелораненым и впасть в подобие комы. Оружие может и не идеальное, поскольку обладатели сильной воли могут ему сопротивляться, но зато напрочь игнорируемое стандартными защитными амулетами.

– Разбудить их ты можешь? – Обернулся к Олегу ведьмак-ветеран, помогающий подняться тем из своих подчиненных, кто почти сумел самостоятельно перебороть первоначальный ментальный импульс, и потому был разбужен раньше, чем их тела полностью перешли на аварийный режим работы, предусматривающий минимальную мозговую активность. – В смысле, можете, ваше э. благородие?

– Из меня благородие, как из тебя выпускница школы для благородных девиц, – фыркнул Олег, начиная обрабатывать валяющегося перед ним лейтенанта и одновременно при помощи телекинеза подтягивая к себе поближе витязя, чей храп вполне мог соперничать с львиным рыком. – Конечно могу! Но по одному. И я не верю, что после столь тщательно продуманного вступительного аккорда, выведшего из строя большую часть гарнизона, мы можем надеяться избежать пристального внимания специалистов в боевом целительстве дольше, чем минут пять или семь. Сбор живого товара после применения подобных чар по большой площади работорговцы наверняка не раз отрабатывали.

Надежды чародея не оправдались. После того, как форт подвергся мощнейшему усыпляющему воздействию, прошло едва ли сто восемьдесят секунд до момента, когда об защитный барьер укрепления с грохотом разбился по-настоящему мощный снаряд, прилетевший откуда-то сверху.

Глава 8 О том, как герой помещается под арест, стреляет из пушки по генералу и по-настоящему боится

– Похоже, дык, наши старые знакомые сюда, стал быть, на всех парах летятъ! – Поскольку Олег все свое время уделял очередному пациенту, не было ничего удивительного в том, что Святослав первым заметил приближающегося врага. Пока он был еще далеко, свидетельством чего являлся тот факт, что защитный барьер крепости после взрыва первого снаряда больше не тревожили. Значит, остальные пушки осман на такую дистанцию не добивали. Однако время, отпущенное на подготовку к бою и устранение последствий удара стратегической магией, стремительно утекало. – Тама ента…Тяжелый, дык, крейсер. Пара, ну, эсминцев. Штук восемь, того-этого, мелочи, которая на щепки похожа…Шебек! И три, кажись, грузовоза. Видать, пираты новых друзей себе, дык, нашли.

За спиной Олега в воздух взвились две небольших ракеты, взорвавшихся с оглушительными хлопками и облаками ярко-красного дыма. И чародею не нужно было оборачиваться, чтобы знать, откуда они стартовали. В конце-концов, он сам предложил идею подобного способа подачи сигналов, не то чтобы в данном мире совсем-совсем неизвестного, но редко использующегося из-за своей дороговизны. И данное сообщение, очевидно предназначавшееся ему, Святославу и всем прочим членам экипажа, которые по какой-то причине могли сейчас находиться вне судна, означало: «Тикаем! Все на борт!».