Южный Крест

- А что, Илья высказывания делал? - с беспокойством перебил Николай Николаевич в крайнем изумлении.

- Ну конечно! - с негодованием вырвалось у Шустера. - У Илюши на все идеи! Вот слушай.

Он нагнулся к самому уху Николая Николаевича и быстро, жарко что-то зашептал.

- Путано говоришь, я уж и нить потерял... - буркнул Николай Николаевич, почесывая лоб. - Знаю, что ты имеешь в виду... только... в нашей стране все по-другому! - заключил он уверенно.

- Очень с тобой соглашаюсь, но, боюсь, аборигены будут другого мнения. Впрочем, - - Шустер хитро взглянул на собеседника, - по Илюше давно плачет петля. Свобода слова - это разговорчики для бедных, а разворачивать вредные идеи никому не полагается!

Николай Николаевич заложил ногу за ногу, покачал головой, выпячивая губы.

- Неблагонадежный субьект! - выскочило у него откуда-то не употребляемое слово, и он зарумянился от удовольствия.

Шустер с интересом задержал на нем взгляд, усмехнулся и принялся разворачивать этот танкер дальше:

- Ты, Николай прав! "Он слегка подпорчен, как сыр рокфор", - как выразился один человек. Мы с негодованием называем - вслед за прессой такие идейки красной пропагандой. Он, правда, Россию критикует тоже... осекся на секундочку Шустер, но тут же приободрился и с апломбом докончил: А все-таки это подрывает авторитеты! - и с твердостью пристукнул бокалом.

Николай Николаевич, приподняв задик, торопливо подлил гостю вина в совсем еще полный бокал, глаза его пылали негодованием. Поколебавшись с минуту, Шустер пустил поезд под откос.

- Так вот, Николай, я написал письмо его шефу, в институт. Постарался обрисовать, что за разложившаяся в моральном отношении личность находится в нашем окружении. Какой ущерб наносят безнравственные разговоры подобных людей. И поступки... - добавил он про себя и потемнел.

При этих словах Шустера Николай Николаевич вскинул глаза и замер.

- Контракт у Ильи на три года, и срок этот скоро истекает, - продолжал Шустер вполголоса, не глядя в глаза приятелю. - Теоретически, Илья может получить эту ставку как постоянную. Так вот это надо аннулировать... понимаешь задачу?..

Николай Николаевич кивнул, не произнеся ни слова и не отрывая горячего взгляда от лица Шустера. Приближающееся вдохновение овеяло его чело.

- Мне нужна твоя помощь, Коля. Такое письмо писать - не сапоги латать. Я представляю, как я бы в России написал, в русское посольство я уже кое-что отправил. Но вокруг не Россия - свои специфические условия. Проверь язык, подправь, подчеркни так, чтобы сильнее вышло, - он взглянул собеседнику прямо в глаза: - Возьмешься?

Николай Николаевич с бьющимся сердцем медлил, смотря в пол, страшась выдать свою радость и пытаясь угомонить гремевший внутри вихрь. Он еще не знал наверняка - зачем, но чувствовал, что неоценимый случай сам идет к нему в руки. Выдержав паузу может быть слишком длинную, он с наигранным равнодушием, неуклюже краснея, взял протянутые ему бумаги.

- А что он сослуживцам высказывает, может какую критику на начальство наводит? - спросил Николай Николаевич благодарно, повторяя сложные слова.

- А как же! - в восторге закричал Шустер, - примеров - пруд пруди! Директор нашего отдела получил деньги и вместо того, чтобы взять сотрудника на работу, купил себе дорогую машину. Нет-нет, конечно не себе лично, а... директору отдела, на которой он сам, разумеется, и ездит. Но по штату ему личная машина не полагается. А этот гусь, Илья, критиковал да высмеивал! Теперь еще, пожалуйста, - - Шустер с азартом перебирал ворох услышанного в кулуарах. - В соседнем корпусе был парень, экспериментатор. Ставки ему не дали, а так, платили копейки, в общем, подачки. Но он на пособие садиться ни в какую не хотел - талантливый был, собака, и науку бросить не мог. Так и работал, как идеалист, или как... русский. Да он и был русский.

Уже через полгода, работая по десять часов, он не просто что-то нашел, а прорыв сделал в науке, насчитал что-то, что никому до него в этой области не удавалось. Шеф его был в полном восторге и все статьи его подписывал, как если бы они их в соавторстве писали, приманивая будущими деньгами. Хотя там каждый подсобный рабочий знал, что парень этот сам весь результат получил. Дальше- больше. Пошли конференции за рубежом. На поездки деньги нужны. Наш герой на хлебе и молоке пробавляется, а шеф, не мало не сумняшись, покатил совместные работы на конференциях докладывать. Но назвать их "совместными" ему показалось, видимо, неуместным. Он - для простоты - стал с трибуны говорить, что сделаны они в его лаборатории, под его руководством группой сотрудников! Лихо, а? Ну и наш трудяга в общем списке прозвучал. Поди обвини в замалчивании, не подкопаешься! Так этот шефюга выскочил в герои дня: рукоплескания, значение, успех его лаборатории, а также дополнительные деньги.

Поди около трех лет минуло, а главный наш герой так грант на проживание и не получил.