Южный Крест

- А вы кем работаете? - смущаясь, спросил Сережа.

- Физикой занимаюсь.

- А что это такое?

- То есть как?!

- Что это - физика?

За столом стало тихо. Гости уставились в тарелки.

- М... м... - протянул Илья, не находя слов, - а вы знаете... что такое... химия?

- Химия - да. Я этот предмет в школе один семестр делал.

- Ну, это, вроде, похоже... - бормотал Илья беспорядочно, растерянно оглядывая сидящих.

- Конец этому миру идет! - брякнул Саша, и они с Ильей уставились друг на друга.

- Ладно, за что пьем? - Илья поднял рюмку, а Саша бодро воскликнул без связи с предыдущим:

- За хорошие деньги и хорошие профессии! Я хочу дом купить. Жена мне, мол, туфли хочу, в кино, поехать на море, прическу новую сделать, а я нет и нет. Шутка ли: билет в кино десять долларов, а парикмахерская и сорок может стоить. Нет, я решил деньги собирать. Мы зачем сюда приехали, чтобы их транжирить?

- Вот это серьезный человек! - Николай Николаевич хлопнул Сашу по плечу. - Я тоже так начинал. И вот смотрите, чем кончил! - он обвел рукой гостиную, и глаза его заблистали едва ли не слезами умиления.

- Правильно, Николай Николаевич, вот это - настоящая жизнь! - не вытерпев, вскричала Оля, изнывая душой.

Вдруг на лестнице послышался смех, топанье, и в гостиной появилась сияющая Ирка с предвкушением событий на лице. За ней поднимались Анжела, Света в компании мужчин, а в хвосте плелся Вадим с потерянной улыбкой.

- Вадик, где жену потерял?

- Приболела она.

- Да ты сам-то здоров?

Света повернулась к спрашивающему:

- Он отбрыкивался - ехать не хотел. Но мы ему болеть не дадим, правда, Ириша?

Гости рассаживались за столом болтая. Николай Николаевич суетился, гонял сына на кухню за посудой, наливал, подкладывал, крутясь вокруг Светы, - только что не шаркал ножкой - так что сынок его, не выдержав, опустил глаза.

Но она мало обращала внимания на нового ухажера.

С обеих сторон от нее сидели два человека, с чрезвычайным вниманием наблюдавших, что она говорит, оценивая, что же, в действительности, произошло в эти дни. Она чувствовала себя в центре внимания, и ее мелодичный смех беспрерывно звенел среди разгоряченных голосов. Эта ситуация смешила ее оттого, что она единственная знала события и перебирала возможные развязки. Своих новых поклонников она привязала к себе стремительно, не делая для этого ничего особенного. Но это только казалось. Обладая цепкой сообразительностью, Света тонко ощущала характеры окружавших ее мужчин и интуитивно выбирала наиболее короткий путь к достижению цели. Сейчас она наслаждалась собственной обольстительностью, а более властью над этими жадными до нее, но мало значащими для нее людьми.

Но за этим столом, на другом его конце, сидел человек, который не разглядывал ее, не обращался к ней, не поднимал на нее своих глаз, когда она смеялась - на нее! - маленькое сияющее солнце! - к которому тянулись все до единого мужчины, и даже женщины прощали ей красоту, привлеченные ее непосредственностью и сердечной теплотой. Он, Вадим, взъерошенный, непонятный, смотрел на ее, нисколько не выделяя среди обычных женщин и, что самое гнусное, Света ощущала всем своим существом, не ценил ее. Это раздражало, и через некоторое время она заметила, что смеется больше прежнего и, рассказывая шутки и анекдоты, завладела вниманием всего стола.

Николай Николаевич сомлел окончательно, не сводя с нее счастливого лица.

Илья, в самоуверенности и надменности своей будучи непоколебимо уверенным, что эта женщина, как все предыдущие, старается для него, осчастливленная его страстью, и оттого став очень легкомысленным, благодушно поглядывал на нее и на Шустера.

Шустер, в свою очередь, веселился вместе со всеми, но время от времени на душе у него скребли кошки. Он знал, что в действительности означает сытая физиономия его дружка, и волна подозрения до дрожи продирала все его существо. Он уже понимал, что ради этой женщины он готов отдать не только деньги. Это было странно и ново, и его собственная решимость пугала его, так как до сих пор все его поступки диктовались строго обдуманным расчетом, касалось ли это отношений с коллегами, на которых он работал или которые работали на него, приятелей или друзей. Люди - материал, а ты умелый скульптор. Но лучший друг Илюша был отменным скульптором тоже. В основном, разумеется, с женщинами.

Главное, о чем стал догадываться Шустер после того, как в новогодний вечер он, задыхаясь от сладострастия, заставил эту невыносимо-притягательную женщину лечь с ним в постель, что и она умеет лепить не хуже мастеровитых. Все это было конечно очень туманно, совсем не выяснено, но за невинно сияющим взглядом красавицы Шустер ощущал провалы, с которыми ему еще предстояло схватиться.

Он нашел себе кресло в уголке и затих в нем. Оттуда блестели только бусины пристальных глаз, неотрывно ловя улыбки, реплики, кажется уже понимая, но страшась и не доверяя своим ощущениям, мучаясь и изнывая. Света все понимала, и ее немало веселила его вытянувшаяся, как бы вслушивающаяся физиономия.