Южный полюс

Я счел также необходимым обеспечить каждого участника экспедиции хорошей непромокаемой одеждой и в особенности хорошими морскими сапогами. Поэтому сапоги каждому были сшиты по мерке и из самого лучшего материала. Я заказал их той фирме, которую всегда считал лучшей в ее отрасли. Поэтому кто может описать наше горе, когда в один прекрасный день мы, собираясь надеть свои великолепные морские сапога, сделали открытие, что большинство из них никуда не годится! Некоторые могли плясать в своих сапогах, не отрывая их от земли. Другие, прилагая всю силу и энергию, не могли просунуть ногу через узкое отверстие, чтобы попасть наконец в рай. Голенище было настолько узко, что самая изящная ножка не пролезла бы в него. Зато внизу сапог был так велик, что в нем свободно могло поместиться вдвое больше того, что мог предъявить владелец ноги! Весьма немногие из нас смогли носить свои сапоги. Мы попытались было прибегнуть к старому средству – обмену. Но из этого ничего не вышло. Сапоги были сшиты, видимо, не для обитателей нашей планеты. Но моряки всегда остаются моряками, в какую бы часть света их ни перенести: их трудно припереть к стенке. Многим было известно выражение, что одна пара сапог по ноге лучше, чем десять пар, которых нельзя надеть, а потому мы взяли с собой свои собственные. И благодаря этому вышли из затруднения.

Из нижнего белья мы взяли на каждого по три пары вязанного для ношения в теплых широтах. Эта часть снаряжения была предоставлена каждому в отдельности. Ведь у большинства моряков найдется несколько старых рубашек, а большего и не требовалось для перехода через тропики. Для холодных же областей было заготовлено по две пары особо толстого нижнего шерстяного белья ручной работы, две толстые, ручной вязки шерстяные фуфайки, шесть пар вязаных чулок, исландские и более легкие нижние фуфайки, носки и чулки работы заключенных исправительного дома.

Кроме того, мы получили массу разного снаряжения из военных складов. Оттуда мы получили верхнее платье для теплой и холодной погоды, нижнее белье, сапоги, башмаки, плотную одежду, непроницаемую для ветра, и всякую другую одежду.

Чтобы завершить описание нашего личного снаряжения, упомяну о том, что каждый получил еще гренландскую одежду из тюленьего меха. Затем идут вещи вроде штопки, ниток, иголок всевозможных фасонов, пуговиц, ножниц, тесемок узких и широких, белых и черных, синих и красных. Смею утверждать, что ничего не было забыто! Мы были всесторонне и хорошо снабжены по всем статьям.

Другой стороной снаряжения, требующей внимания, является оборудование помещения, в котором приходится жить во время путешествия, как, например, салонов и кают. Много значит, когда живешь в приятной обстановке. Я, например, могу сделать вдвое больше, когда вокруг меня порядок и уют. Салоны на «Фраме» были устроены очень красиво и стильно. Хортенские дамы подарили нам много красивых вещей для украшения жилых помещений, и их, конечно, порадует, что наши салоны приводили в восторг всех, куда бы мы ни заходили. «Неужели мы на полярном судне? – спрашивали нас некоторые. – Мы ожидали увидеть здесь только деревянные скамейки и голые стены». Говорилось даже что-то о «будуарах» и тому подобном. Кроме прекрасных вышивок, стены были украшены замечательнейшими фотографиями. Подарившие их, наверное, порадовались бы, услышав все те хвалебные речи, которые высказывались насчет этих великолепных произведений во время нашего плавания.

Оборудованием кают каждый мог заниматься по-своему. Каждый из нас мог перенести в свой небольшой уголок частицу своей домашней обстановки. Коечное белье было изготовлено в мастерских морского ведомства в Хортене. Работа эта была выполнена на славу, как и вообще все, что было получено нами оттуда. За прекрасные коечные одеяла, которые так часто радовали нас и согревали после холодного дня, мы должны принести свою благодарность жертвователю. Они были присланы одной суконной фабрикой в Тронхейме.

Я должен упомянуть и о снабжении нас бумагой. По этой части мы были снабжены так, что лучше и быть не может: прекраснейшая почтовая бумага с изображением «Фрама» и с названием экспедиции; писчая бумага большого и малого формата, узкая и широкая, в старинном стиле и в новом. У нас был такой запас перьев, ручек и карандашей, черных и цветных, резинок, туши, чернил и чернильного порошка, кнопок и разных необыкновенных закрепок, белого и красного мела, гуммиарабика и всяких резиновых изделий, календарей и альманахов, судовых журналов и дневников, блокнотов, дневников для санных поездок и еще массы всяких иных вещей той же отрасли промышленности, что мы и сейчас еще можем совершить много кругосветных путешествий, прежде чем окончательно израсходуем все. Всем этим мы обязаны одной фирме, которая прислала нам этот подарок; каждый раз, когда я посылал письмо или заносил в дневник заметку, я мысленно благодарил эту фирму.