Южный полюс

Наш немецкий спутник, океанограф Шрёр, покинул нас в Бергене. Двадцать третьего июля «Фрам» вышел из Бергена и на другой день прибыл в Кристиаисанд, где я и встретил его. Здесь снова нам предстояло провести ряд хлопотливых дней. В одном из таможенных пакгаузов лежала масса вещей, которые надо было погрузить на судно: около 400 связок сушеной рыбы, все лыжное и санное снаряжение, вагон лесного материала и т. п. На Фредриксхолме у Флеккеро нам пришлось очистить место, пожалуй, для самого важного – для наших пассажиров, 97 полярных собак, прибывших в середине июля из Гренландии на пароходе «Ханс Эгеде». Пароходу пришлось сделать довольно длинный и трудный переход, отчего при прибытии собаки чувствовали себя довольно плохо, но через несколько дней, проведенных на острове под присмотром Хасселя и Линдстрема, они снова восстановили свои силы. Обильные порции свежего мяса сделали чудеса. Островок с остатками старой крепости, до того времени столь мирный, оглашался теперь каждый день, а то и по ночам, чудеснейшим концертным воем. Эти музыкальные упражнения привлекали массу любопытных посетителей, которым, кроме того, хотелось рассмотреть участников хора более подробно. Поэтому мы в известные часы открыли доступ публике для обозрения животных. Вскоре обнаружилось, что большинство собак оказались совсем не свирепыми и не трусливыми; наоборот, они чрезвычайно ценили эти посещения. Ведь может случиться, что им перепадет лишний лакомый кусок в виде бутерброда или еще чего-нибудь в этом роде. Кроме того, невелико развлечение для полярной собаки, в ее и без того мало привлекательной жизни, сидеть на привязи. А ведь каждая из них была надежно привязана. Сделать это было необходимо, главным образом, чтобы воспрепятствовать взаимным сварам. Нередко случалось, что одна или несколько собак отвязывались, но оба надзирателя всегда были готовы схватить беглецов.

Один предприимчивый молодчик даже пустился вплавь через пролив к ближайшему берегу – целью побега были, вероятно, ничего не подозревавшие овцы, щипавшие на берегу траву; однако этот комбинированный спорт – плавание и охота – был вовремя прекращен.

С прибытием «Фрама» Вистинг заменил Хасселя в должности надзирателя. Он и Линдстрем жили неподалеку от островка, где были собаки. У Вистинга был особенный метод обращаться со своими четвероногими подданными, и он быстро сошелся с ними. Впоследствии он оказался обладателем редких способностей в роли врача-ветеринара – чрезвычайно полезное качество в тех случаях, когда так часто встречается необходимость лечить то или иное повреждение.

Как уже упоминалось раньше, в это время еще никто из участников экспедиции, кроме помощника начальника, лейтенанта Нильсена, не знал ничего о расширении составленного мною первоначально плана. Поэтому многое и многое из того, что грузилось на судно и что подготовлялось во время нашего пребывания в Кристиансанде, должно было казаться весьма странным для того, кто пока ждал только плавания вокруг мыса Горн до Сан-Франциско. Какой смысл брать на судно всех этих собак и везти их с собой в такую даль? Да и вообще, вынесет ли какая-либо из них путь вокруг этого пользующегося такой дурной славой мыса? А кроме того, разве нет собак, и хороших собак, на Аляске? На что нам все эти доски и планки? Разве нельзя обойтись без них и взять потом такой груз на судно во Фриско? Такие и масса подобных им вопросов стали возникать среди команды. Даже физиономии у моряков стали походить на вопросительный знак. Но меня об этом никто не спрашивал никогда – это моему помощнику приходилось выдерживать натиск и отвечать на вопросы по собственному своему разумению. В высшей степени неблагодарное и неприятное занятие для человека, у которого и так были полны руки дела.

Чтобы облегчить ему это трудное положение, я решил незадолго до отплытия из Кристиансанда сообщить Преструду и Ертсену о действительном положении вещей. Дав мне подписку держать все в секрете, они получили от меня все сведения о задуманном мною походе к Южному полюсу и объяснения, почему все это хранится в тайне. На мой вопрос, согласны ли они с изменением, оба они, не задумываясь, дали мне свой утвердительный ответ, и таким образом все было в порядке.

Теперь уже три человека на судне – все командование – знали положение вещей и тем самым были в состоянии парировать щекотливые вопросы и отклонять возможные домыслы у тех, кто все еще не был посвящен в курс дела.