Южный шторм

- Не совсем, - возразил Наркис. – Они умеют погружаться в глубокий сон, практически останавливая дыхание и сердцебиение. На несколько лет хватит. Тем не менее, это западня. Путь в иной мир закрыт наглухо. Полагаю, и вы, князь, не смогли бы переместиться.

- Я до сих пор не понимаю, как мне удалось в тот раз… Не будем отвлекаться. Выходит, ценнейшие знания, способные взорвать наше общество, в руках толпы оборванцев, и только настойчивости им не хватает, чтобы проникнуть внутрь.

- Обыкновенной бочки с порохом. Библиотека строилась против взломщика, но не армии, - Наркис развёл руками: мол, всё не предусмотришь.

Потом он поведал, как с тридцатью послушниками, кое-как подлечившими раны, перебрался через перевал и обратился к властям Тибирии, получив отказ. Никого судьба Шанхуна не интересует, никто не понимает ценности в нём хранящегося.

- Главное – дикари не понимают. Значит, есть время, - прикинул Рикас.

- Не совсем… - глаза Наркиса окончательно погрустнели. – Эти дьявольские росомахи обратили в рабов женщин и не оказывающих сопротивление мужчин. Не сомневаюсь – пытают их насчёт сокровищ. И кто-то не устоит, объяснит, что содержимое библиотеки может значить для правителя любого герцогства. Или какого-то из ламбрийских городов-государств, где не прекращается грызня. Сейчас наступает зима, перевалы закрываются. А весной…

Он не договорил. И без того ясно, дело не исчерпывается долгом чести князя.

- Хорошо. Если выведем Верховного и уцелевших с ним людей, хранилище уничтожим? – Алексу до последнего не хотелось ввязываться в зимнюю экспедицию, тем более – рисковать гвардейцами.

Наркис склонил голову.

- Полагаю, лама Кагью сам сумеет поджечь бумагу и спалить хотя бы самые опасные знания. Возможно, вы не понимаете. Шанхун – место, соответствующее Тибету в том мире. Проход рано или поздно откроется вновь. С нашей стороны должны быть люди, готовые к этому. Князь! Двадцать лет назад вы верили, что нужно оградить Икарию от влияния той морали, сохранить остатки рыцарства… А сейчас?

Действительно, два десятка лет – немалый срок. Меняются люди, меняются взгляды.

- Медленно, но неуклонно мы движемся к торгашескому обществу, Наркис. Это не избавляет меня от обязанности беречь тейскую мораль, пока возможно. Решено!

Присутствующие напряглись. Алекс выслушал мнения, дал высказаться. А теперь огласит своё и уже от него не отступит.

- Два месяца на подготовку. Наркис, из твоей маленькой банды сделаем отряд. Научитесь пользоваться Силой и винтовками. Летать на крыле умеете? Месяца хватит, не справившиеся замёрзнут на перевале. Рикас, отбери добровольцев из гвардии, обязательно – новичков, коим нужен боевой опыт. За старшего. Сотни тебе хватит?

- Сотни? – охнул Наркис. – Но их тысячи!

Алекс снизошёл до объяснения.

- Нет задачи вырезать их поголовно. Дикари – это стадо, чьи вожаки пекутся о выживании своего стада. Перебьёте вождей, остальные побегут.

Среди зимы. Когда перевал закрыт. Наверно, гуманнее уничтожить на месте.

И припасы ограничены. С осени не заготовлено на такую ораву.

Эти вопросы молнией пронеслись в голове Рикаса, сообразившего, что отец впервые сам доверил ему командование отрядом. Кроме победы, нужно будет решить ещё массу вопросов. Но не сейчас, по мере поступления.

- Что-то не ясно?

- Ваша светлость! – к отцу Рикас так обращался крайне редко. – Позвольте принять в гвардию тея Дараньона и взять его в Шанхун.

- Морячка? С поезда – и сразу запросился в бой? Такие не помешают. Синьор, сегодня же предстанете перед герцогом для принесения вассальной клятвы.

Дар, не уловивший смысла и половины разговора, особенно когда речь шла об ином мире, благодарно поклонился. Стало быть, нужно не проклинать судьбу, а благодарить Создателя за милость и считать удачей, что очутился в клетке с рабами на борту того злосчастного судна. Встреча с сумасбродными Алайнами компенсирует неприятности плена с лихвой.

Глава двадцать третья

Благородным синьорам не привыкать к перепадам температуры: от тропической жары на палубе яхты до леденящего вихря на заоблачной высоте. И всё же январская стужа на перевале превзошла ожидания. После спуска в долину у Рикаса зуб на зуб не попадал, тем более вечерело, а мороз крепчал.

Наркис, к таким зимам привычный, и Дар, не забывший детство в горах Северной Сканды, были бодрее. Они скинули крылья и размяли затёкшие в полёте тела. Уютные комбинезоны мехом внутрь сберегли остатки тепла.

Рикас замер и закрыл глаза. Остатки Силы полились в конечности, отогревая застывшую кровь. Его примеру последовал весь отряд.

С сумерками Шанхун погружался в темноту: ни электрического света, ни масляных ламп. В этой темноте было что-то нездоровое, тревожное. Княжич никогда не был здесь, но не мог представить, чтобы городок с десятью или более тысячами жителей к вечеру так замирал. Кроме дымков из труб, да и то – далеко не всех, никакого присутствия людей не наблюдалось.

И – тишина. Ни голосов, ни звуков скотины, ни хлопанья дверей. Даже ветер стих.