Южный шторм

Конкретного плана Рикас не подготовил, только предварительные намётки: не хватало сведений о расположении и численности противника. Быстро добыть их возможно единственным способом – допросом пленного.

Белые тени неслышно подобрались к крайнему дому с гнутыми крышами – таких не увидеть нигде в Икарии. Ступали аккуратно, стремясь не выдать себя скрипом снега.

Из обещанной князем сотни добровольцев в долину прибыл всего пятьдесят один унтер и прим. С командиром – пятьдесят два. Изъявили желание и другие, но остальных Рикас отсеял ещё в Винзоре, отнюдь не потому, что плохие бойцы. Даже чересчур хорошие. Пусть не участвовали в большой войне, за спиной у каждого есть опыт плюс долгие годы тренировок. В их отношении к командиру отряда сквозило: слушаемся тебя, сосунок, потому что ты сын элит-офицера. Рассказы Дараньона о битве в бухте Теландайна винзорские теи воспринимали с изрядной долей скепсиса. Подумаешь, бежал впереди толпы оборванцев и одолел такую же толпу босяков, невелика доблесть.

За два месяца подготовки Рикас догадался, что этот срок отец выделил для сколачивания группы, а не превращения кучки сугубо мирных послушников в машины убийства. Монахи десятилетиями проникались, что убийство, то есть насильственная отправка личности на перерождение, отягощает карму. Каждый из шанхунцев, если вдруг прикончит дикаря, после перерождения получит больше страданий-дукха. Примерно так княжич понял их объяснения, пересыпанные множеством подробностей об анатмаваде и бхавачакре, тем самым укрепился в вере в единого Бога-Создателя с простым набором заповедей: веди себя с честью и будешь награждён посмертными благами.

Иначе были воспитаны только несколько монахов, что погибли либо заперты вместе с Кагью, остальные незаменимы разве что для переноски тяжестей по воздуху благодаря немереным запасам Силы. Из всех гвардейцев по команде Рикаса бросится хоть к чёрту на рога один единственный – Дар. Остальным нужно показать пример, чтобы уверились в достойности командира. Поэтому на захват языка он двинул сам.

Крайнее жилище – длинный одноэтажный барак с узенькими окнами келий. В незапамятные времена отец, по его рассказам, жил в таком с матерью, в соседней камере обитал легендарный Горан Атрей.

Рикас отбросил капюшон и осторожно прислонился к стене, вслушиваясь. Изнутри донеслось невнятное шевеление, отголоски храпа. Он призвал Силу.

Её призрачное щупальце проникло сквозь доски. Там разобрал средоточие чужой жизненной энергии, весьма слабое. Значит, не обитатель Шанхуна, кто-то из пришлых, и можно не церемониться.

В человеческом теле две главные зоны – у сердца и там, где сходятся рёбра, образуя свод над солнечным сплетением. Рикас осторожно выделил пульсирующую и охватил её своей Силой. А потом резко сжал.

Если бы монахи не ныли о сансаре и применили бы навыки на благо Шанхуна, город был бы очищен за ночь. Просто раздавили бы сердца захватчикам, словно их скосила эпидемия инфарктов. Но – не желают слышать. Гвардейцам сказано никого не щадить, любой ценой уменьшить потери. К сожалению, никто из примов и унтеров, включая Дара, не умеет так концентрироваться.

Дикарь дёрнулся, громко захрипел, даже на улице слышно. Одновременно его сердечная мышца выскользнула из захвата. Скрипнула дверь. Человек вышел на улицу, тяжело втягивая морозный воздух. Он надеялся, что здесь ему полегчает. Не повезло.

Рик больше не напрягал Силу, тем более потратил её остатков больше, чем на час полёта. Просто шагнул к дикарю и обвил его шею удушающим приёмом, для чего был вынужден подняться на носки.

Подскочил Дар; вдвоём они оттянули обмякшее тело на две сотни шагов. Прижав рот пленника меховой рукавицей, командир резко хлестнул его по щеке. Потом вонзил палец в болевую точку за ухом, чтобы у дикаря не сложилось иллюзии о гуманизме разговора.

Беседа длилась до получаса. Голый по пояс мужчина с заломанными руками лежал на снегу и бессвязно бормотал ответы на вопросы мучителей. Спрашивал Рикас, этот же вопрос повторял Наркис на наречии равнин Тибирии. Если у гвардейцев и были какие-то колебания относительно вмешательства в чужой конфликт на дальней земле, то по мере получения ответов они исчезли.

Дикари сохранили жизнь всего примерно двум с половиной тысячам людей, точнее дикарь не ответил: столь большие числа с трудом вмещались в его пещерный разум. Женщин, изнасилованных и имевших неосторожность забеременеть от «великих воинов», приказано умерщвлять тут же, как появится живот – носящие ребёнка рабыни плохо работают. Кроме верховых и тягловых лошадей, запасы скота практически все уничтожены, при виде монашеских запасов на зиму для целого города завоеватели три месяца питались одним мясом. Оставаться здесь надолго они не намерены: с юга их пригнали конкуренты, они же, возможно, летом перейдут через перевал. Великий вождь обещает вести свой народ дальше на север. Отсюда заберут всё ценное, остальное предадут огню.

Рикас распрямился над дрожащим от холода и страха невольником. Команда окружила их, все с жадностью ловили каждое слово из перевода Наркиса.