Ив Сен-Лоран

Со своей всегдашней любезностью Жан-Клод Донати, руководитель отдела рекламы Дома Dior, в течение всего дня отвечал всем желающим: «Увидеть господина Сен-Лорана невозможно…» Его фантастическое трудолюбие обнаружилось сразу. «Он встает каждое утро в семь часов, в студии уже в девять тридцать. Около восьми или девяти вечера, закончив работу над платьями, он идет в магазин на первом этаже и оформляет витрины. Его легкий обед проходит в студии: жареное мясо, салат, фрукты. Он не пьет алкоголя, совсем не курит. Вечером ест сэндвич, стоя в магазине. Никуда не выходит c работы», — писала Алиса Шаванн из журнала Elle.

Элегантные женщины, которые помнили очарование послевоенных лет, были благодарны ему за то, что он воссоздал их потерянную молодость. «Это успех, а сколько воспоминаний…» — признавалась Женевьева Фат. Четыре года прошло со смерти Жака Фата, и эта парижанка, которая всегда путешествовала с двенадцатью большими чемоданами, семнадцатью шляпами и шестнадцатью парами обуви, наконец обрела вновь, благодаря Иву Сен-Лорану, образ несколько фривольной, беспутной женщины. Днем она вела себя как маленькая девочка, а вечером становилась принцессой, одетая в вышитый тюль, вся легкая, в цветах, с каким-нибудь безумным шлемом фехтовальщика на голове, в облаке перьев и ленточек. Остались еще поклонницы, кому эпоха из целомудрия не оставила никакого другого варианта, кроме преданности и любви к искусству. «У гения нет возраста, он живет возвышенной жизнью», — говорила Мари-Луиза Буске.

Как раз у нее в гостях, в особняке на площади Пале-Бурбон, Ив Сен-Лоран снова встретил Пьера Берже. Как у журналиста, у него были свои источники и необходимое умение окружать себя нужными людьми в нужное время, именно тогда, когда они были ему полезны. Этот деятельный человек, передвигавшийся по Парижу поступью ягуара, знал все, что говорилось и делалось в столице. Из этой информации он черпал свою энергию для дальнейшей борьбы. Важные кланы привлекали его, но ему больше нравилось понимать их стратегию, вместо того чтобы попасть к ним в сети. Рискованная игра. Он с одинаковым любопытством общался с элегантными людьми, с интеллектуалами, с почтенными женщинами, с молодыми людьми с внешностью героев Пруста.

Площадь Соединенных Штатов тоже была ему хорошо знакома: дом 11, особняк Мари-Лор, одной из его «важных подруг» наряду с Луизой де Вильморен; а дом 4 — это адрес Франсин Вайсвейлер[199], меценатки Кокто. Ее черный «бентли», которым управляет водитель в ливрее, — это та самая машина, на какой выезжала героиня Марии Казарес[200] в фильме «Орфей».

Пьер Берже появлялся в салонах и исчезал «как очаровательный и неуловимый сквозняк» (Матьё Галле[201]). Его можно было увидеть то у Франсуазы Саган, то у Мари-Луизы Буске, то на балу баронессы де Каброль в Нормандии (куда никто, как говорил Андре Остье, не хотел приходить…), то в баре Pont Royal, негласном филиале издательства «Галлимар», то в Бонкуре, то у Кармен Тессье на ферме, окрещенной «Пастуший дом». Ферма производила мед, так называемый кумушкин мед, который позже продавался в магазине Fauchon, как писал журнал Vogue. Пьер Берже не зря поручил нарисовать логотип нового меда Бернару Бюффе. Переходя от кварталов правого берега к кварталам левого берега, Пьер Берже слушал, подмечал, высматривал. Его живой ум всегда схватывал самое главное.

Его идеал справедливости и свободы, его позиция против французского Алжира сближали его сначала с Луи Арагоном, издателем журнала Lettres françaises, несмотря на то что тот соперничал с ним в объектах своих мужских привязанностей. В отличие от Сен-Лорана, который путешествовал все больше в мечтах, история его жизни — это череда этапов, где правила История с большой буквы. Родившийся 14 ноября 1930 года на острове Олейрон, Скорпион по гороскопу, Пьер Берже принадлежал к другому поколению, нежели к «новой волне». Он вырос в те времена, когда искусство и мысль были «социально активны». Все было либо белым, либо черным. Война была войной, а свобода была долгом. У этого прагматичного человека не было недостатка в учителях, поскольку он встретил их в восемнадцать лет. Поселившись в Париже в 1948 году, он познакомился с Жаном Кокто и Жаном Жионо[202], с ним был очень близок. В декабре 1948 года Пьер основал газету La Patrie mondiale, которая поддерживала таких авторов, как Камю, Раймон Кено, Андре Бретон и Жан-Поль Сартр… Первоначальный адрес редакции — это его домашний адрес: 12, квартал Дюпети-Туар, возле Храмовой Плитки. «Я жил, — вспоминал он, — у одной дамы возле площади Республики. У меня не было ни гроша. Я начал зарабатывать на жизнь перепродажей книг, которые я покупал на набережных у букинистов и продавал книготорговцам. Я ходил есть в City Club, был нищим, но каждую среду бывал у Ростанов. Там можно было увидеть Мориака и Арлетти[203]. Это было интересно. Все произошло очень быстро, слишком быстро».