Иван

— Сегодня попробуешь, больше некому. Водитель впервые повернул голову и подмигнул Ивану, тот ответил тем же. На КПП зашел один полковник. Пробыв там несколько минут, вышел и сел в машину. Ворота медленно разошлись и они въехали в военный городок, выбеленный, вычищенный, выкрашенный. Подъехав к строевому плацу, машина остановилась, и офицеры ушли в штаб.

— Ну, Ванек, считай, ты уже капитан! Полковник тебя ротным назначил, — сказал водитель.

— Женька, хоть ты не подковыривай, ты же знаешь, что у меня сейчас в душе!

— А чего тебе переживать? Полковник мужик толковый, слов на ветер не бросает.

Пропикало шесть часов, и на плац со всех сторон строем поротно стали выходить солдаты и сержанты. Построение длилось недолго, и, наконец, строй, качнувшись, выполняя команды, замер.

— Товарищи солдаты и сержанты! — обратился к ним Попов. — Мне дано право отобрать из вас самых смелых, самых решительных для продолжения дальнейшей службы в ВДВ. Я — командир части, будете служить тут рядом — в Планерском. Сейчас по моей команде тот, кто пожелает служить у нас, выйдет из строя на двадцать шагов — вот до этой линии. Берем только солдат первого года службы. Нам надо пока пятьдесят человек. Итак, желающие служить в ВДВ, — двадцать шагов вперед марш!

Строй, одноликий, светло-бронзовый до пояса (солдаты стояли голые до пояса) и светло-зеленый снизу, колыхнулся, но с места не двинулся. Послышался глухой говорок. Стали выходить по одному, по два, по три. А полковник, не обращая внимания на строй, пошел в сторону машины.

— Давай, Ваня, помогай Дубову. Вон там столик — иди туда, — сказал он, проходя мимо.

Иван пошел к столу, где уже сидел за раскрытой папкой Дубов, а полковник укатил в «газике» совсем в другую сторону.

— Вот тебе ручка, тетрадь и начинай с левого фланга, а я — с правого. Записывай воинское звание, фамилию, имя и отчество, где служит, смотри на внешний вид — в очках не бери, — сказал Павел Петрович и, взяв свои бумаги, ушел к правому флангу.

Строй зашевелился. Один за другим на двадцатиметровую отметку выходили солдаты по одному, по двое, а то и группами. Остальные стояли сзади и уже почти громко обсуждали происходящее. Вышел дежурный по части и отправил оставшихся в казармы. Иван уже заканчивал переписывать (в основном были солдаты), когда к нему, запыхавшись, подбежал сержант с повязкой дежурного по роте.

— Запишите меня, я всю жизнь мечтал попасть в ВДВ, я вас очень прошу! — совсем по-мальчишески умолял он.

— Какой год служите? — спросил Иван.

— Второй, только три месяца прошло второго года.

— Нельзя, только до года, так велел полковник.

— Если надо, я больше прослужу!

Подошел майор Дубов.

— В чем дело?

— Вот просится, — показал Иван на сержанта.

— Фамилия?

— Батырь.

— Чего «Батырь»? — не понял майор.

— Фамилия у меня такая — Батырь.

— Откуда такая фамилия?

— Гагауз я, из Молдавии. Товарищ майор, запишите!

— Ладно, пиши его, — сказал Дубов. — Здоровье как?

— Норма, у меня разряд по многоборью.

— Какое многоборье?

— Стрельба, бег, плаванье.

— Какой разряд?

— Первый.

— Ладно, ждите, по первому сигналу — ко мне, будете старшиной сборов.

— Есть! — и сержант, счастливый, убежал. Дубов с Иваном уже заканчивали подсчет, когда подошли два солдата почти одинакового роста — где-то по метру шестьдесят с небольшим.

— Товарищ майор, разрешите обратиться, — сказал один из них.

— Слушаю вас.

— Мы бы тоже хотели в ВДВ.

— Что-то мне ваш рост не нравится, — ответил Дубов, — по-моему, по нормам ВДВ не проходит.

— Мы и сами знаем, что не проходит, но мы спортсмены-парашютисты.

— Как это «парашютисты»?

— На гражданке прыгали.

— А почему же военкомат не определил вас в ВДВ?

— По росту и не определил.

— Беспредел какой-то! — возмутился майор. — Пиши их, Ваня.

Наконец, подытожили списки, сложили в папку и хотели уже уходить, когда к ним подошел совершенно гражданского вида лейтенант.

— Музыкант я, товарищ майор. Может, у вас оркестр есть?

— Какой музыкант?

— Дирижер, консерваторию закончил.

— А тут вы кто?

— Командир взвода.

— Какого взвода?

— Мотострелкового.

— А вы что-нибудь в этом кумекаете?

— Да ничегошеньки.

— И какой же вы командир взвода?

— А двухгодичный и никудышный.

— Ты смотри, Ваня, что творится! — обратился к Ивану майор.

— Давайте возьмем его, товарищ майор, уж больно он мне нравится, — сказал Иван.

— С офицерами туговато приходится, надо через командующего округом, но попробовать можно. Фамилия ваша?

— Кас, Роман Кас, — сказал лейтенант.

— Кас? Композитор Кас написал «Амурские волны», — загорячился Иван.

— Это мой прадедушка.

— Вот это да! — восхищенно посмотрел на него Иван.

Глава девятнадцатая

Еще не осела пыль, когда Василий Васильевич рванул на себя дверку милицейского газика. С переднего сиденья вывалилось прямо на него мертвецки пьяное тело водителя-сержанта. Опустив сержанта на землю, Василий Васильевич хотел обежать автомобиль спереди, но упал, зацепившись за что-то мягкое. Поднявшись, увидел связанного мужчину с кляпом во рту. Вырвав кляп, Василий Васильевич, наклонившись прямо к ошалело вращавшимся зрачкам, прохрипел:

— Где они?!