Иван Берладник. Изгой

    Он шлёпнул коня ножнами меча по боку и поскакал прочь, увлекая за собой отроков. Осмелевшая толпа проводила его смешками, криками и бранью. Но Бессону и Михаиле было не до смеха.

    - Вот те и съездили к девкам на Ярилину Гору!…

    Свершившееся переполнило чашу терпения суздальских бояр. Год с малым хозяйничал у них Иванка Берладник, а всем житья не стало. Истинно говорят - пришёл он из диких краёв, где не уважают ни боярина, ни князя, привёл с собой таких же диких людей и стал скликать под своё крыло смутьянов, устанавливая в Суздале свои порядки. Теперь всем было ведомо - как холоп сбег, знать, ищи его на Берладниковом дворе. И не было на него управы. Сперва хоть на княгиню оглядывался, а как она прошлым летом уехала в Киев, так совсем хозяином стал. Надо было что-то делать.

    Собираясь вместе, бояре тихо переговаривались за накрытыми столами и просто так, сидя на лавках. Сегодня худое приключилось с Андреем Удачьевичем, а кого поднимут на смех завтра? Народишко осмелеет совсем, перестанет шапки перед боярами ломать, а там и Бога забудет. И ста лет не прошло с тех пор, как ходили в голодный год по городам и весям Залесья волхвы - многих жён и дочерей боярских тогда они зарубили, ища спрятанного в их чревах хлеба. Андрей Удачьевич про то должен знать - мамку его деда, боярина Прокши, зарезал один такой волхв. Была она как раз череваста - вот и пострадала.

    - Гонца надо слать в Киев, - рассуждали одни, - пущай князь с ним справляется.

    - Князь нас послушает, как же! - сомневались другие. - Нет, бояре, надо самим управиться.

    - А как?

    - Известно - как!

    - Да ты че? Креста на тебе нет? То ж князь!

    - Не князь он! Изгой! Ни удела, ни богатства! Одно прозванье…

    - А всё-таки супротив Долгорукого идти боязно! Судили и рядили бояре, не ведая, что судьба сама повернулась к ним лицом. Что уже спешат в Суздаль гонцы и ведёт их Юрьев воевода.

    Не в силах терпеть, бояре всё-таки решили проучить берладского атамана. Андрей Удачьевич сам вызвался быть заводилой. Его тесть боярин Суеслав снарядил в подмогу своих отроков, но упредил, что чуть чего - он ото всего отрекается…

    Иван жил не тужил, хоть и не рад был тому, что в Суздале. Память об Ольге Юрьевне с годами стёрлась и напоминала о себе лишь в те дни, когда он переступал порог княжьего терема. Но это была скорее не печаль, а светлая горечь, как об умершем дорогом человеке, - Ольга уже шестой год как была мужней женой. Небось давно забыла князя-изгоя в богатой новой жизни, а нет - так нашла своё счастье в детях. Самому Ивану судьба отказывала в этом - девки были, вертелись и молодые бабы, и разбитные вдовушки, а такой, чтобы согрела не только постель, но и душу, до сей поры не было.

    Жил он не в Суздале, а чуть в стороне от него, на холме срубив себе крепостцу. Там чувствовал себя свободнее - почти самовластным князь. Туда к Ивану стекалась из окрестных деревень и городов беднота - все те, кому не по нраву было житьё на боярских подворьях, кого замучили поборами тиуны, кто спасался от гнева сильных мира сего. Шли в одиночку, а иногда с жёнами и детишками. Заложенный при Юрии Долгоруком пригород стал обрастать избами и становился настоящим городком. Берладники даже порядки в нём завели свои, берладские, и понемногу вернулись к старому ремеслу - озоровать на дорогах. Озоровали, впрочем, осторожно и с оглядкой.

    В начале осени ворочался Иван к себе в городец из Кидекши, куда ездил по княжьим делам. В Кидекше стоял загородный дом Юрия Владимирича, ныне жил там Святослав, и Иван часто наезжал к юному княжичу. В тот день, задержавшись, ехал поздно - уже вечерело, на дорогу ложились сизые тени, в роще над Каменкой было тихо.

    При Иване было мало людей - взял с собой он только десяток дружинников из числа своих, пришедших ещё со Звенигорода. Первым среди них был Мирон.

    Спеша, решили срезать дорогу через рощу. Вблизи Суздаля успели изучить все тропинки и, несмотря на то, что под деревьями было совсем темно, погнали коней ходкой рысью.

    Вдруг совсем рядом затрещали ветви - кто-то долился через чащу. Иван осадил коня.

    - А ну? - позвал он. - Кто тут ходит? Добрые люди в такую пору по лесам не таятся, но разбойную ватагу встретить вблизи города - редкий случай. Послышался конский топот - подъехали несколько верховых.

    - Кто такие? Откудова будете? - спросил Иван.

    - Не твоё дело. Бей!

    Один метнул копье - и конь под Мироном захрипел, осаживаясь на задние ноги - острый наконечник впился ему как раз меж рёбер. Мирон еле успел высвободить ноги из стремян и отскочить от рухнувшего наземь коня.

    - Княжьих людей бить! - Иван рывком обнажил меч.