Иван-чай: Роман-дилогия. Ухтинская прорва

Около керки рядом с ее следами отпечатались еще другие — большие, окованные, грубые каблуки. Мужские!..

Что такое? Илья определил направление и почти бегом двинулся вслед.

Шагах в тридцати, на кустике можжевельника, казалось еще раскачивающегося от прикосновения, висела газовая смятая косынка. Ее, Катина!

Здесь произошло что-то неладное.

Испытывая острую тревогу, Илья устремился в самую гущу сосняка по едва заметному следу.

* * *

Старика Кравченко с дочерью Николай оставил в конторе, у телефона. При них для связи и помощи врачу состояли девушки Катиной бригады.

Федор Иванович на всякий случай внес в погребок несгораемый ящик с документами и высунулся в окно, нетерпеливо всматриваясь в дальний конец времянки, хотя хорошо знал, что подмоги ждать еще рано.

Аня все порывалась выйти к бригадам, но старик одергивал ее, помня наставление Горбачева. Да, по правде, он и опасался за дочь…

Кравченко встревожился, может быть, сильнее других. В противоположность легкомысленному Алешке Овчаренко, старик не возлагал покуда особых надежд на несомненную организаторскую одаренность начальника участка. Старик нервничал в ожидании оперативной группы, проклинал здешние расстояния, измеряемые сотнями километров, и весеннее бездорожье.

В этот-то момент в конце времянки показалась тяжелая машина с автобусным кузовом и, разбрызгивая воду, стала приближаться к поселку.

«Что за притча? — удивился старик. — По воздуху, что ли, она? И почему только одна?»

Кравченко выскочил на крыльцо. Машина затормозила, обдав нижние порожки волной грязи. Дремавший в кабине человек в военной фуражке очнулся, приоткрыл дверцу, брезгливо осматриваясь, выбирал место, куда поставить начищенный сапог: кругом плескалась стоячая лужа. Из-за кузова вынырнул другой человек с двустволкой за плечами, в огромных роговых очках и брезентовом плаще. Он безбоязненно прошлепал кирзовыми сапожищами по грязи, легко одолел ступени и дружелюбно потряс руку Кравченко.

— Здравствуйте! — сказал он. — Я из каротажного отряда. Как буровые? Сегодня простреляем? Начальник не говорил?

Вслед за инженером появилась сухонькая старуха в шерстяном платке, с чемоданом и тяжелой котомкой. Она поставила чемодан к ногам Кравченко, напряженно оглядываясь по сторонам.

«Не те…» — сообразил старик и все-таки спросил:

— А как же группа?

— Какая группа?

— Военная. На ликвидацию диверсантов…

Услыша последнее слово, военный разом выпрыгнул из кабины. Потеснил старуху и инженера.

— Каких диверсантов?

Кравченко провел всех в контору и коротко рассказал о событиях нынешнего дня.

— Когда сообщили? — спросил военный.

— В начале шестого.

— Понятно. Мы выехали раньше, — огорчился военный. — Дорога скверная, скорее, чем к полудню, не будут… — И вдруг с сумрачным видом сказал Кравченко: — А бдительности у тебя никакой, дед. Чего ж ты у нас документы не спросил и выложил все разом? Вдруг мы и есть десантники?

Кравченко как-то весь осунулся, поник. Махнул рукой:

— Виноват… не сообразил.

И вдруг длинно, несообразно возрасту, начал ругаться:

— А, будь она трижды проклята, вся эта жизнь! Никому доверять нельзя! Разве уследишь! Вижу — свои будто.

Военный довольно усмехнулся:

— На этот раз не ошиблись. А все же поосторожней советую.

Инженер между тем сбросил плащ и остался в стеганом ватнике, перепоясанный новым, щегольским патронташем.

— Вот что, старик, — картавя, сказал он Кравченко, — приюти женщину пока и скажи мне, где искать Горбачева. Пойду помогать.

— Я покажу… — раздался неуверенный голос. На пороге стояла Аня с зеленой санитарной сумкой на боку, умоляюще смотрела на отца.

Федор Иванович насупился:

— Куда тебя несет? Начальник запретил совать нос на передовую — сиди!

— Не могу, — сказала Аня. — Сидела — не могу! Там уже выстрелы…

— Гляди сама, — смягчился старик.

Инженер вышел из конторы, сняв с плеча двустволку, близоруко щурясь сквозь толстые стекла очков. Аня последовала за ним.

Шофер, слышавший весь разговор, тоже достал из-под сиденья малокалиберку, направился за Бейлиным и Аней.

— Тайга за нас! — бодро крикнул он, потрясая винтовкой.

Только человек в военной форме никуда не спешил. Он достал из кобуры наган, прочистил его, пострекотал барабаном и присел за стол, к телефону. Пораздумав немного, поднял трубку и связался с оперативным начальством.

— Покамест сведений от болота не было, — доложил он. — Поселок брошен на одного старика и девушку-врача. Оба без оружия. Беру эту точку на себя, буду регулярно информировать о ходе операции… где группа? С шестерки звонили? Далековато… Ну что ж, придется держаться…

Кравченко с неудовольствием посмотрел в спину, перетянутую ремнями, увел старуху в другую комнату.

— Что за человек-то? — кивнул он на двери.

Старуха разматывала платок, тревожно озираясь по сторонам.

— А бог его знает. Угрюмый какой-то. Уполномоченный, сказывают, по воровству…

И вдруг вскинулась, схватила Кравченко за руки:

— Коля-то, Коля мой где?!

Федор Иванович задержал ее руку, тревожно кивнул в окно, на болото.

* * *