Иван – дурак

   Входя в здание, он напряженно ждет подвоха, но парня правда больше нет с ним, и Василий Петрович коротко кивает, вставая. Ничего о камерах он не говорит. Так же, как и обычно, молча переодевается, ждет, пока Ваня натянет форму и выходит, не прощаясь.

– До свидания, – неуверенно говорит Ваня ему в спину.

   Василий Петрович не отвечает, только кивает снова и уходит, оставляя его одного. От его молчания почему-то только тягостнее, и Ване на секунду хочется сознаться – рассказать всё о погроме и волшебной женщине ему или администрации НИИ или хотя бы тёте, но тут же отметает позорную слабость. Уже начинает смеркаться, и Ваня как следует запирает двери, кипятит чайник, заваривает чай, садится на своё место перед мониторами и только тогда выдыхает, расслабляясь. Прошлая ночь была чудовищной, утро не лучше, и он заново привыкает к своей комнатке и зданию института.

   Ему удается перестать дергаться на каждый шорох, судорожно вглядываясь в экраны, и убедить себя, что молния не бьет в одно место дважды. Только сейчас он вспоминает, что нормально проверял телефон последний раз прошлой ночью, и выпивает несколько кружек чая, отвечая на сообщения в сетях и листая ленту новостей. Он находит пару мистических форумов и бегло просматривает темы, но люди, всерьез обсуждающие энергетические поля, затмения и ведьм, всё еще кажутся ему плохими советчиками. Даже в интернете, даже анонимно, он пока не готов обсудить происходящее.

   На часах около трех, когда Ваня решает, что пора достать пирог. Именно тогда он слышит настойчивый стук

   Стучат не в дверь, как ему показалось сначала – еще бы, нормальное предположение, куда еще блин стоит стучать – Ваня опасливо подходит к входу, и понимает, что звук скорее похож на звук стекла. Окна на первом этаже зарешечены, но он все равно обходит центральный зал, ближайшие комнаты и только потом поднимается наверх. Честно говоря, ему совсем не хочется вообще подниматься. Ночная гостья вроде ничем ему не навредила, но Ваня все равно чувствует себя странно обманутым, как перед бесплатным сыром.

   Одно из окон в центральном зале на втором этаже отчетливо трясется, но в свете уличного фонаря Ваня еще с лестницы узнает фигуру. Подходя к окну, он испытывает скорее раздражение, чем страх. Его "друг" – оборотень настойчиво стучит в стекло, и Ваня несколько секунд мстительно смотрит на его старания, всерьез думая не впускать. Оставить его снаружи настолько соблазнительно, что это почти перевешивает абсурдность парня, балансирующего на решетке и барабанящего в окно второго этажа НИИ.

   Почти, и Ваня вздыхает и всё-таки открывает окно.

   Парень запрыгивает внутрь и совсем не выглядит ни благодарным, ни удивленным.

– Что ты так долго, – бросает он, будто не понимая. – Не жарко, между прочим.

   Он бесцеремонно идет мимо Вани вниз, и ему просто приходится последовать за ним. На первом этаже, не оглядываясь, парень проходит в комнату сторожа, забирается с ногами на Ванин стул и отпивает из его чашки. Двигается он уверенно, словно уже ни раз бывал в здании.

– А что это у тебя там? Пирог, да? С мясом?

   Ваня и сам не знает, с чем пирог, забыл спросить у тёти, и видит только – оборотень угадал, собачьим свои нюхом. Несколько больших кусков пирога исчезают в его пасти один за другим, даже непонятно, как у такого дрыща может быть такой огромный рот. Проглотив почти половину, он снова выпивает Ванин чай и потягивается, устраиваясь поудобнее.

– И что, так всю ночь и сидишь? Скукотища.

– Не скучнее, чем собакой бегать, – огрызается Ваня

– О. Ты удивишься.

   Удивляться Ване совсем не хочется, и он решает, что пирог – не такая уж большая плата за его молчание. Он озирается, высматривая, нет ли еще одного стула, вспоминает, не было ли подобного в подсобке – но нет, не было, и ему остается только прислониться к дверному косяку. Парень открывает ящики тумбочки, проверяя, находит завалявшийся сканворд и раскрывает в середине.

– Зачем она приходила? – спрашивает Ваня, и не уверен, стоит ли ждать ответа.

– Я уж думал, ты никогда не спросишь, – хмыкает тот в ответ, словно уже заждался, и откладывает карандаш. – Сам как думаешь?

– Ну она вроде как, – Ваня действительно только сейчас задумывается об этом всерьез. – Вроде как искала что-то…

– Ага, – хмыкает парень, снова делая большой глоток его чая. – И как, нашла?

– Да нет, вроде бы…

– Уверен? – он склоняет голову набок, неестественно, заглядывая Ване снизу куда-то в ноздри.

– Нет, – отвечает он честно, потому что растерян и ни в чем не уверен больше.

   Парень удовлетворенно кивает, садясь прямо и откусывая еще кусок пирога.

– А ты умнее, чем кажешься.

– Правда? – переспрашивает Ваня, не зная, принимать ли это за комплимент.

– Нет. Я издеваюсь.

   Он отряхивает руки, вытирает о джинсы и придвигает Ване фольгу с пирогом – осталось чуть меньше половины, но Ваня уже и не ждал такой щедрости.

– Ешь-ешь, – снисходительно говорит парень. – Я же должен о тебе заботиться.