Иван Грозный

Мартенс[41] упоминает о документах, свидетельствующих о более ранних дипломатических сношениях Ивана с Эдуардом VI. Нам неизвестно, в чем они заключались. Во всяком случае они не послужили распространению топографических сведений о великой северной державе. Двадцать лет спустя Герберштейн говорил о ней как о стране чудес. Он серьезно повторяет нелепые сказки о громадном идоле, «Золотой бабе», перед которым вечно трубят вставленные в землю медные трубы. Он говорит о племенах, умирающих осенью, чтобы воскреснуть весной, упоминает о большой реке, где водятся рыбы, имеющие человеческую голову, глаза, нос, рот, руки и ноги. Рыбы эти немы, но приятны на вкус…

Уилльуби и его спутников ожидали более реальные испытания, чем встреча с этими чудовищами. Буря рассеяла эскадру, Ченслер потерял из виду другие суда. Он напрасно прождал их в условленном пункте в Вардегузе, на норвежском берегу, и один отправился в путь. 24 августа он зашел в какую-то бухту, где его появление обратило в бегство несколько рыбачьих лодок. Он последовал за ними, догнал их, и неизвестные ему люди сообщили, что он у берегов Московского государства. Холмогорские власти известили Ивана, и он пригласил иностранцев в Москву, предоставляя им право и не предпринимать этого дальнего пути, а начать торговлю, если они только за этим приехали. Не дожидаясь этого извещения, Ченслер прибыл в Москву, пробыл там 13 дней, виделся с царем и возвратился на родину. Он вез дружественный ответ государя на циркулярное послание, которым были снабжены начальники экспедиций.

На следующую зиму в Москве распространился слух, что на берегу Белого моря найдены два судна. На них было много товаров, а также и трупы людей. Это были «Bona Esperanza» и «Bona Confidenza» со своим экипажем. Здесь было 83 человека из 125, севших в Гарвиче. Уилльуби был занесен бурею в одну из бухт, и перед его глазами погибли один за другим все его спутники. Из записок, которые он имел мужество весть, видно, что он пережил их всех и умер в январе 1554 г.

Когда Ченслер вернулся в Англию, Эдуарда VI уже не было в живых. После сделанного им доклада Мария и Филипп Испанский отправили его снова в Москву представителем «Товарищества английских купцов для открытия новых рынков». На самом деле эта компания называлась Московской или Русской. Два специальных агента — Ричард Грей и Джорж Киллинворс — были прикомандированы к представителю новой миссии. Им была вручена инструкция, обнаруживающая тонкое понимание руководящих интересов. Агенты должны были познакомиться с нравами населения Московского государства, изучить налоговую и денежную систему, употребляющиеся в стране меры веса. Они должны были следить, чтобы их соотечественники строго соблюдали русские законы. Им поручалось основать в Москве и других городах торговые конторы и магазины. Узнать типы товаров, которые могли бы найти там сбыт, и в то же время заняться изысканием удобнейших путей на крайний Восток, главным образом в Китай. Инструкция указывала на русские продукты — сало, воск, деготь, коноплю, лен, меха, — вывоз в Англию которых был желателен. Она предлагала взять образцы руды, которую можно было бы разрабатывать на землях царя, и поручала навести справки о немецких и польских тканях, которые можно было заменить английскими. Она предполагала возможность монополизации некоторых отраслей внешней русской торговли. Выработана была обширная программа, и следовавшие ей Ченслер, Грей, Киллингворс и их преемники оказались на должной высоте.

Ченслер благополучно прибыл в Москву и вступил в переговоры с дьяком Висковатым. Ему удалось получить грамоту, обеспечивавшую за компанией важные привилегии: полное освобождение от пошлин, специальный суд для всех живущих в России англичан, совершенно автономный, когда дело касалось одних англичан, и зависящей только от царя, когда дело касалось лиц обеих национальностей. Прибыли, получавшиеся компанией, были громадны. По донесению одного из агентов, в Новгороде она продавала штуку сукна за 17 р., в то время, как она стоила с перевозкой 6. Но это скоро породило опасную конкуренцию. Норвежские, а быть может и голландские суда, шли по пути, проложенному английскими мореплавателями. Монополии англичан грозила опасность. Начались пререкания, и Иван послал в Англию посредника, чтобы положить конец осложнениям.