Иван Грозный (Книга 3, Невская твердыня)

Терпенье и страдания только состарили его, князя Курбского, сделали его маловерным, слабым, уже неспособным на дальнейшую борьбу... Да и к чему теперь эта борьба?! Царь Иван дочиста истребил всех друзей князя Старицкого, уничтожил и самого его, вместе со всей семьей, а московская держава окрепла, стала грозой для соседей. И жена, и сын, и мать самого его, князя Курбского, погибли! Теперь душа не лежит и возвращаться в Москву, хотя бы победителем. Не лежит душа и воевать с Москвой в рядах Стефанова войска. Новый польский король Стефан Баторий не раз грозил ему русскому князю, что его будут судить королевским судом за непослушание. Однажды за сопротивление воле короля и постановлению сейма Курбский уже подвергся штрафу. А теперь над ним висит угроза короля Стефана лишить Курбского уряда и всего имущества по жалобе князя Чарторыйского, на замок которого им совершено нападение.

И теперь... чего можно ждать от короля, если ему донесут о новом непослушании князя Курбского?!

Гайдуки!.. Посылая к нему в имение ротмистра для отбора гайдуков, король ясно показывает, что не признает его ни вотчинником, ни даже ленным владельцем ковельского имения, а только своим "державцею" - управляющим.

Холодный пот выступил на лбу князя.

Он поднялся, взял свечу, стал в нерешительности против двери, ведущей в соседнее помещение.

Осторожно приоткрыл ее, заглянул.

Ротмистр спал крепким сном, оглашая своим могучим храпом комнату.

Курбский, дрожа всем телом, взволнованный, не помнящий себя от охватившего его предчувствия, подошел к ротмистру и с силой стал теребить его:

- Берите! Берите моих гайдуков! Раздевайте меня! Казните! Что хотите - делайте!

Увидев князя, он изумленно расширил глаза:

- Опять вы? Что вам надо? Почему не спите?

Курбский крикнул что было мочи:

- Берите моих гайдуков! Слышите?! Или я вас убью!

Ротмистр остолбенел. Лицо его перекосилось от негодования, он сжал рукоять пистолета.

- Вы с ума сошли?!

- Да, пан Ляшевский, я - безумец. Мне дальше некуда идти... Я молю бога о смерти... Я желал смерти царю Ивану, а теперь желаю ее себе.

- В таком случае война вам кстати, - улыбнулся ротмистр. - Вы мне не даете спать... Мы не любим плаксивых людей. Ваш царь-деспот испортил своих воевод, запугал их. Вы находитесь ныне в Польше, будьте бодры и веселы! Ради короля и Польско-Литовской державы вы обязаны пожертвовать всем... Не попусту вы присягали польской короне! А пятнадцать гайдуков - не велика жертва... Стоит ли из-за этого с ума сходить? Спите!

- Спите! - с горькой усмешкой сказал Курбский и, покачиваясь, разбитой походкой вернулся в соседнюю комнату.

Из нее он вышел в длинный коридор, освещая себе дорогу свечой. В одну из дверей он с силою постучал кулаком. Дверь отворилась, и князь вошел в небольшую, заваленную конскими седлами и сбруей комнату.

Из темноты вылез косматый, неопрятный бородач в наскоро наброшенном на плечи кафтане:

- Чего изволишь, князь?!

- Колымет... Иван... Постой!..

- Что с тобою, Андрей Михайлович?! На тебе лица нет? Аль беда какая стряслась?

- Опять война... Опять пойдем на Русь! - простонал Курбский. Опять... Ко Пскову пойдем... Снова...

Князь не договорил, в изнеможении прислонился к косяку, схватившись за голову.

- Стар становлюсь... Немощен... Жизнь впустую прожил, ничего не добившись. Что имел - и то потерял... опозорил себя. Гласом вопиющего в пустыне остался. Никто меня не слышит. Но я не изменник! Нет, нет! Я люблю свою родину... Я хотел добра...

- Полно, князь! Нужно ли оправдываться?! Да и перед кем? Мы верные слуги короля. Мы проливали русскую кровь. Так и надо. Неужели ты сокрушаешься о том?

- Да, проливали! Мы должны были проливать. За нами следят. Нам не верят. Прости, господи! - Курбский перекрестился. - Я мстил царю...

- Храбростью своею ты заслужил награды и почет... Гордись этим, князь! Чего же ты?!

- Молчи, Колымет! Не напоминай! Сними у меня со стены оружие, отнятое у русских. Не хочу его видеть!

Склонившись к уху Колымета, Курбский прошептал:

- Не хочу я на войну идти... Не могу! Избави бог! Не в силах. Псков громить?! Нет... нет... Господи!

Колымет крепко сжал руку Курбского и горячо заговорил:

- Не падай духом, князь! Если ты уронишь себя в глазах короля, что нам-то в те поры делать? Мы тобою токмо и держимся. Негоже, Андрей Михайлович, губить нас. Подумай о том. Соберу всех наших, оседлаем коней и айда на войну! Нам нечего терять. Не гневи короля. Он не пощадит никого. Чуешь, князь, что нас ждет?!

Курбский задумался.

- Поздно, князь, - зашептал Колымет. - Если мы захотим, ты погибнешь прежде, нежели до тебя доберется король.

Курбский притих, в изумлении глянул в лицо Колымета.

- Иван, что ты говоришь? Ты угрожаешь?

- Говорю то, что знаю. За тобой не так следят королевские сыщики, как твои верные слуги - москвитяне. Говори: идешь?!

Курбский робко произнес:

- Иду.

И, помолчав, дрогнувшим голосом спросил:

- Колымет, вы способны убить меня?!

- Да! - глядя в глаза князю, нагло ответил Колымет. - Ты увел нас из Русской земли... И теперь помни прежде всего о нас!

Курбский возмущенно воскликнул: