Иван Грозный (Книга 3, Невская твердыня)

Всюду на окнах, на столиках, казалось, еще пышнее распустились красные, белые, лиловые цветы; царь любил их, выписывал из-за моря лучших садовников, чтобы окружать свои дворцы пышными садами. И теперь ему казалось, что их мало, что надо еще больше цветов.

- Нет... Ты не черничка... Для монастыря найдутся иные... Ты будешь... будешь... будешь больше чем царица... Ты будешь... - шепчет Иван Васильевич, отдаваясь всеми помыслами, всеми своими чувствами радости сближения с красавицей Александрой.

- Мне страшно! - вдруг откачнувшись от царя, сказала она.

Иван Васильевич, тяжело дыша, потянулся к ней, крепко сжал ее своими руками за плечи.

- Не говори этого!.. Ты не должна ничего бояться. Царь с тобою, царь за тебя! Александра! Ты больше царицы... Ты - красота, ты - видение...

Он прильнул горячими губами к ее шее.

- А царица Мария? - прошептала в испуге Александра.

Царь выпустил ее из своих рук.

- Что мне до нее?! Она - царица, а ты моя... моя... либо ничья! Слышишь?! Ты заворожила меня, я лобзаю твои руки, ноги... Царица за счастье почитает, коли я даю ей целовать свою руку. Слышишь?

- Слышу, государь... - робко произнесла она, прикасаясь своей щекой к его щеке.

- Люби меня... я не страшный... болтают обо мне лихие люди... Не верь им! Страшен царь, но не я... С тобою я - не царь.

- Люди говорили мне, будто ты загубил моего мужа... - прошептала она.

- Не говори об этом, не дано тебе рассуждать о том!.. Молчи! Губил царь, а не я!.. Я не царь тебе... Забудь о том...

Александра снова обвила своею рукой его шею.

- Прости меня... - тихо сказала она ему на ухо. - Не серчай!

Совсем потускнело за окном: в темной синеве проступали звезды, казалось, изумленно глядевшие на него, царя. Александра и в самом деле забыла, что в ее объятиях царь, она не хотела и думать об этом.

- Как ленты, алые губы твои... - в страстном порыве шепчет Иван Васильевич. - Дева, ты прекрасна!.. Спасибо тебе. Ты даешь силу, веру мне... исцеляешь меня от кручины, от старости. Я хочу жить!.. Могу жить!.. Хочу царствовать!.. Я надел на тебя ожерелье... царицы Анастасии... в нем моя юность! Моя сила! Мне с тобой смешна смерть. Не нужна она! Нет ее!

Царь был весел в это утро так, как давно того не бывало.

Из Швеции прибыл находившийся на тайной службе у царя Ивана человек, по имени Софрон, и сообщил царю, что отданные царем Польше Нарва и другие ливонские города явились яблоком раздора между королем Стефаном и Иоанном Шведским.

Король Иоанн написал Баторию письмо, а в том письме сказано, что он, король Иоанн, не желает вести никаких разговоров с польским королем о Ливонии. То, что Делагарди взял у русских, отныне неприкосновенное добро короля Швеции.

Король Иоанн писал: "Пора польскому королю образумиться и не предъявлять Швеции нелепых требований на земли, завоеванные у русских шведским оружием, шведскою кровью".

Слушая речи своего тайного слуги, царь Иван, потирая руки, от души расхохотался:

- Подерутся они? Как ты думаешь? - спросил он.

- Накануне того, государь. Шведские власти в великой злобе на короля Стефана...

- А что они говорят обо мне? Не лукавь, говори прямо.

Софрону царь показался в эту минуту каким-то помолодевшим, бодрым, оживленным и очень простым.

- Они диву даются, как ты мог, великий государь, вписать в договор отторгнутые у Москвы ливонские города. И как тому не воспротивился польский король Стефан?

Царь опять разразился веселым смехом.

- Король Иоанн женат на сестре Сигизмунда, на польке, на Ягеллонке... Что же она не порадеет полякам? - спросил он.

- Королева Екатерина пробовала вмешаться, да король ее не послушал... Королева Екатерина больна... ей трудно с ним спорить.

- Каков сам король? Сказывай, видел ли ты его?

- Видел, государь. Тучный он, толстый, малого росту... Борода длиннущая у него... Волосы темно-рыжие... Он называет себя королем всех королей... Горд, самолюбив и начитан. Так и величает себя королем королей!

- Да не царей!.. - с усмешкой перебил рассказчика Иван Васильевич. Среди королей пускай будет наивысшим. Бог с ним! Не трудно там добиться первенства. Иноземцев король не любит... А его ненавидят иноземцы за дурное обращение с ними. Из королей Иоанн боится больше всего датского Фредерика.

- А к Польше как?

- Поляков шведский король ненавидит. Он сказал однажды, что, коли бы не королева, он бы "всех находящихся в Швеции поляков повесил".

Иван Васильевич с удивлением пожал плечами:

- Глупец король, коли говорит такие речи при жене-польке. Однако пускай бушует. Сие нам на пользу.

- А что болтают там о немецком императоре? - спросил царь Иван, насторожившись.

- Императору Рудольфу, как говорят там, не по душе, что Польша и Швеция хозяйничают в Ливонии. Шведский король боится союза твоего, великий государь, с императором. Будто отписал он Рудольфу, что, де, не может ничего быть путного от сего союза. Где уж бороться Москве с Турцией, коли она не может справиться с крымскими татарами?