Иван Грозный. Сожженная Москва

– Скорей всего, но надзор нужен.

– Никто и не спорит. Интересно, чего сейчас наши, оставшиеся в станице мужики, делают?

– Водку жрут с казаками.

– Э-э, нет! Щас то не можно, щас в Каменке за тем боярин и княжич с десятниками крепко смотрят.

– А чего спрашиваешь?

– Да просто.

– Ты лучше просто обязанности свои сполняй, а чего наши делают на станице, Сашко Сизов поведает, как вернется.

– Решил отправить его на доклад?

– Ну, нужно же воеводам нашим ведать, чего тут творится? Да и наказ такой был.

– Слушай, Иван, а пошто боярин и княжич не в опричнине, как мы?

– А я знаю?

– И к царю оба близки, и опричные десятки водят. А сами в земщине. Чудно!

– Значит, так государю треба. Ты ел?

– Да, пузо набил, до смены хватит, воду взял.

– В полночь тебя Ступа меняет?

– Он. Коли не проспит.

– А проспит, с поста ни ногой, тока по нужде, и то недалече, да туда, откуда сакму видать.

– Ты бы предупредил его!

– Неси службу, Федя. Сменят вовремя, не беспокойся.

Иван Пестов ушел, и вскоре к станице пошел одинокий всадник. Гонец Сашко Сизов.

Через два дня прибыл гонец из Айкула. Фадей Хохол сообщил воеводам о становеще больших лагерей у Перекопа и заходе ратников с Крыма в саму крепость. По пути в станицу Хохол был у Пестова. Тот просил передать Бордаку, что ногаев вперемежку с черкесами, коих можно было отличить по одеже, прошло мимо урочища числом около двадцати тысяч всадников, с запасными конями, обозами. Покуда продвижение прекратилось. Не успел казак вернуться с доклада, пришлось вновь гнать коня, сначала в Каменку, затем в станицу. Там он остановился у дома атамана. То заметили, позвали Басова, атаман кликнул Бордака и Парфенова, спросив у Хохла:

– Ты чего вернулся, Фадей?

– Новости важные, атаман.

Подошли московские воеводы.

– Что случилось, Фадей? – встревоженно поинтересовался Михайло.

– Тока прибыл в Айкул, а тут доклад с холма, повалила орда из Крыма через Перекоп, – выдохнул Хохол. – Сам вместе с твоим старшим ертаула поднялся на вершину, глянул в сторону крепости, а там орды этой несть числа. И посчитать не можно. Ногаи покуда отдельно. В крепости суета, видно, хана встречали. В общем, вышла орда из Крыма, с неделю постоит, организуется и двинется, как обычно, по Муравскому шляху в земли наши.

– Значит, молвишь, Фадей, просчитать басурман нет возможности?

– Ну, навскидку, тысяч семьдесят, не менее, это с ногаями, о тех следил старший ертаула в Васильках. По их счету, ногаев и черкасов, хотя чего их делить, одна нечисть, прошло около двадцати тысяч.

– Девлет-Гирей наказывал мурзам своим собрать войско тысяч в сорок. Мог ли он собрать больше? Опустошив города и селения, мог, но тогда оставил бы мало ратников для защиты самого Крыма.

– А его-то от кого защищать? – воскликнул Хохол. – Ливонцы с поляками не пойдут, да и на месте они, слава богу, не двинулись на Русь с крымчаками. А боле и некому.

– Там, в Крыму, Фадей, в каждом городе, в каждом селении много невольников, сотни тысяч, чей труд задарма используют басурмане. И среди них есть воины. Поднимут бунт, и что тогда? Хан с мурзами и войском в дикой степи, а Крым в руках русских? Нет, Девлет оставит столько людей, сколько требуется, чтобы подавить любой мятеж внутри Крыма и защитить границы со стороны морей Азовского и Черного. В свое время воевода Адашев славно погулял в Крыму вместе с запорожцами. Теперь хан ученый. Ты вот что скажи, не видал ли ертаул в Айкуле турецких янычар?

– О том старшой не говорил.

– А там, на дальнем урочище, встать вся дружина сможет?

Подумав, Хохол ответил:

– Встать-то сможет, есть где укрыться, тока не разумею, на что тебе это надо? Ты уж извиняй меня, но коли смотреть за крымчаками, то на ходу по Муравскому шляху. Там, глядишь, и отобьется отряд какой с мурзой или баем-десятником, взять «языка» можно. А толку выходить к Айкулу? Дабы потом за обозом крымским тащиться? Так то не треба, об обозе можно и без разведки почти все прознать, пропустив его мимо поста. Да и что нужно царю? Разве то, какой обоз у Девлет-Гирея?

– Казак прав, идти рядом с ордой не можно, – кивнул Парфенов. – Да и не удастся все время оставаться невидимыми для татар. А засекут, либо отгонят далеко, либо окружат и побьют силой большою. Посему предлагаю отойти к Чугуеву, не заходя в крепость, уйти дале на север и встать… – Он показал на карту: – Вот деревня Рубиха на левом берегу Северского Донца, что в ста пятидесяти верстах от Чугуева. Понятное дело, люди бросят ее под угрозой крымчаков, пожгут избы, разорят дворы и уйдут либо к Курску, либо к Калуге, а может, к Рыльску и Путивлю, а может, и к Туле и далее к Москве. Но останутся подвалы, погреба, возможно, клети, да и на пожарище можно укрыться, тем более на карте там указаны леса.

– В чем выгода того места? – спросил Бордак.

– Недалече от деревни сходятся Муравский и Изюмский шляхи, мы увидим, по какому пойдет Девлет-Гирей, – объяснил княжич.

– По обоим, так удобнее.