Иван Грозный. Сожженная Москва

– И то увидим. Еще выгода в том, что тако же недалеко от деревни от Муравского шляха отходят два других, Пахнутцев шлях на Орел, и Бакаев шлях на Путивль, недалеко от Рыльска. Коли Девлет-Гирей действительно решил разорять только земли на границе Козельска, то он пустит свои орды по всем шляхам. Тем самым ослабит общую рать. Для нашествия на земли Путивля, Рыльска, Курска, Орла, а тако же сел и деревень в округе ему от основной орды треба отделить войско не менее тридцати тысяч басурман, то есть половину. Со второй половиной он может разорять земли у Болхова, Мценска, Данкова. Коли мы увидим, как расходится орда по разным шляхам и в каком количестве, то сообщим на Москву о происходящем. Тогда наши воеводы успеют вывести полки на засечную линию по Оке и встретить достойно ворога, если он сунется к Туле, а тако же смогут нанести удар по разделенным татарам, которые осадят города, либо будут разбойничать на землях. В любом случае, что бы ни замыслил Девлет-Гирей, мимо той деревни он не пройдет, ну если только небольшая орда по Кальмиусской сакме, что увидят казаки. – Василь взглянул на атамана: – И наш доблестный Егор Иванович пошлет в Тулу гонцов предупредить воеводу крепости. А тот перешлет сообщение на Москву. Ведь сделаешь, атаман?

– Мог и не спрашивать, конечно, сделаю, если сами не станем на пути орды и не примем последний бой. Но даже и тогда хоть одного человека к Туле вышлю.

– Ты позаботься о семьях, атаман.

– Думай, как свое задание сполнять, а уж я тут разберусь.

– Ну и добре! Ты, Хохол, вельми устал?

– Да надо бы отдохнуть хотя бы до вечера.

– Отдыхай, а потом на урочище, с наказом старшим ертаулов возвращаться в станицу. И чтобы к утру были тут.

– Ранее будем, я имею в виду твоих людей в Айкуле, из Васильков подойдут в полночь.

– Ну и договорились.

– А сейчас, воеводы, – поднялся атаман, – молитва и трапеза.

Вечером Хохол ушел, ближе к полуночи подошел отряд Пестова.

Опричников встретил не спавший Бордак:

– Приветствую, Иван!

– И тебя приветствую, пошто не спится?

– Тебя ждал.

– А чего ждать было? У меня нового ничего нет. Было бы, с Хохлом, когда тот шел из Васильков, передал.

– Пуста дорога?

– Обычная, торговцы ездят, всадники одиночные, пешие есть. Но войска боле не видели.

– Да и так прошло около двадцати тысяч. Да еще у Девлет-Гирея где-то сорок. Считай, получается орда в шестьдесят тысяч ратников. А на Москве, хорошо, если с десяток тысяч осталось. Основная-то рать на западе.

– И пошто Иван Васильевич не отозвал хоть бы треть ее на помощь Москве?

– На Москве рассчитывают, что дале Козельска, по крайней мере в этом году, крымчаки не пойдут. Крепости Козельск, Орел, Курск, Рыльск, Путивль, другие смогут выдержать длительную осаду. Да и у царя наверняка есть скрытые резервы, о которых никому знать не след. В общем, поглядим, что из этого крымского похода выйдет. А теперь отдыхать. Хохол с Лопыревым придут утром, отдохнут, и в полдень пойдем отсюда.

– Далече?

– Всему свое время, Иван, – улыбнулся Бордак. – Спать!

– Да, боярин!

На рассвете пришел отряд Лопырева вместе с проводником, казаком Хохлом.

Бордака разбудили, он вышел во двор, где его уже ждал Лопырев, отправив ратников на отдых.

– Приветствую, Игнат!

– И тебя тако же, боярин!

– Ну, что у Перекопа?

– Орда собралась большая, тысяч шестьдесят-восемьдесят в ней есть, не менее, там и ногайцы, и черкесы. Сам хан в крепости, мурзы его делят ратников на тысячи, сотни. Эх, хлебнем горя с этим Девлет-Гиреем!

– Не впервой. Как мыслишь, сколько времени потребуется крымчакам, чтобы организоваться?

– Дней пять, не менее, хотя, может, и меньше, ведь у каждого отряда уже есть свой мурза, треба тока решить, объединять их или где-то пускать в раздельности. Разъезды выходили на Муравский шлях.

– А на Кальмиусскую сакму?

– То из Айкула не видно, но вроде восточнее они не уходили.

– Так, давай трапезничай, и спать. В полдень тронемся.

– Пойдем к шляху?

– Я скажу, куда пойдем.

После обеденной молитвы и трапезы, попрощавшись с казаками, которые готовили станицу к обороне, Бордак и Парфенов, выслав вперед головной дозор, повели опричную дружину на север. До деревни Рубихи следовало пройти где-то двести тридцать верст, для конного отряда с малым обозом четыре дня пути.