Иван Грозный. Жены и наложницы «Синей Бороды»

Биограф Ивана Грозного Р. Ю. Виппер в связи с военными успехами царя даже высказывает следующее соображение: «Если бы Иван IV умер […] в момент своих величайших успехов на западном фронте […] историческая память присвоила бы ему имя великого завоевателя, создателя крупнейшей в мире державы, подобного Александру Македонскому. Вина утраты покоренного им Прибалтийского края пала бы тогда на его преемников: ведь и Александра только преждевременная смерть избавила от прямой встречи с распадением созданной им империи.

В случае такого раннего конца […] Иван IV остался бы в исторической традиции окруженный славой замечательного реформатора, организатора военно-служилого класса, основателя административной централизации Московской державы.

Ивану Грозному, однако, выпала на долю иная судьба, глубоко трагическая. Он прожил еще […] и это были годы тяжелых потерь, великих несчастий для страны».

* * *

Да, военные успехи Ивана Васильевича в те годы не могли не поражать, а вот в личной жизни вдруг произошла катастрофа.

Однажды государь принимал очередного шведского посла. Велась крайне важная беседа относительно взаимных претензий на побережье Балтийского моря, и присутствовали на этом совещании только самые приближенные люди. Вдруг посреди оживленной беседы царь резко встал и ушел. Шведский посол был в полном недоумении, ему и в голову не могло прийти, что Иван Васильевич, бросив важные переговоры, побежал на женскую половину, в Василисину опочивальню, толкнул дверь, но она оказалась заложена изнутри…

Взбешенный царь кликнул стражников, и один из них всем телом ударил в дверь. Под его немалым весом та едва не сорвалась с петель.

— Обыскать! — обрывисто приказал царь.

Он слышал только глухие удары у себя в груди и мелко дрожал, чувствуя, как его одолевает гнев.

Василиса стояла посреди опочивальни — как всегда, румяная и красивая, вот только глаза у нее были странно расширены, а ворот расстегнут. Под суровым взглядом Ивана Васильевича она вдруг побелела, замахала руками и кинулась к выходу. Однако царь ловко поймал ее за косу и рванул к себе.

Василиса упала на колени, а в это время стражники вытащили из-за полога постели трясущегося от ужаса мужчину.

Это только говорят, что вероятность быть застигнутыми врасплох лишь усиливает ощущения любовников. На самом деле, такого и врагу не пожелаешь. Хотя, с другой стороны, находясь во дворце самого Ивана Грозного, для которого жизнь человека ничего не стоила и без особого повода, можно было бы и поумерить свой пыл.

Относительно имени этого молодого красавца существуют разные мнения. Например, В. Н. Балязин пишет: «По одним известиям, это был царский оружничий[13] князь Иван Тевекелев, по другим — сокольничий[14] Иван Колычев».

В. Б. Кобрин также называет имя Тевекелев («реально существовал князь Иван Тевекелев, служивший в опричнине и ставший оружничим»), а вот профессор Р. Г. Скрынников называет другое имя: «Иван будто бы заметил, что ей приглянулся князь Иван Девтелев, который тотчас же был казнен».

Это же имя называют и многие другие. В частности, Анри Труайя пишет: «Несколько месяцев спустя выясняется, что у Василисы есть любовник — Иван Девтелев».

Историки Л. Е. Морозова и Б. Н. Морозов высказывают следующую версию: «В 1572–1573 годах в окружении Ивана Грозного действительно находился оружничий Иван Теветелев (а не Деветелев) родом из татарских мурз».

Конечно же, этот самый Теветелев-Девтелев тут же повалился на колени. Василиса же лишилась сознания и упала рядом. Потом молодой красавец, видя, что его участь уже решена, вышел на середину терема, смелым взглядом окинул дрожавшего от ярости царя и сказал:

— Государь! Винюсь перед тобой, скрывать нечего. И ведаю, что меня ждет лютая казнь. А только позволь мне напоследок правду сказать тебе. Загубил ты Василисиного мужа, губишь теперь и ее. Погляди на себя, подумай, гоже ли тебе молодую жену иметь. Лучше бы ты…

Острый конец царского посоха прервал эту речь.

— Молчи, собака!

Василиса лежала в глубоком обмороке. Царь забился в припадке. Шведский посол его в тот день так и не дождался.

* * *

По одним источникам, Василиса была пострижена в монахини. Например, Роберт Пейн и Никита Романов утверждают, что «Василису Мелентьеву сослали в монастырь в 1577 году». Профессор Р. Г. Скрынников пишет, что «по показаниям летописцев, еще совсем молодой и красивой, она была заточена в один из подгородних монастырей».

У историка Н. И. Костомарова читаем: «Три из предыдущих его жен — Анна Колтовская, Анна Васильчикова и Василиса Мелентьева — были заточены в монастырь и должны были благодарить Бога за то, что царь оставил им жизнь».

Уточняется даже, что в случае с Василисой это был один из монастырей в Новгороде. В частности, у Л. Е. Морозовой и Б. Н. Морозова написано: «Иван IV приказал неверную возлюбленную заточить в новгородский монастырь (где она вскоре умерла)».