Иван Грозный. Жены и наложницы «Синей Бороды»

А вот по другим источникам, Василиса Мелентьева была похоронена заживо в одном гробу со своим убитым любовником. В частности, В. Н. Балязин рассказывает, что «царь тут же, на месте, убил соперника и велел похоронить вместе с Василисой в одной могиле». Впрочем, он тут же оговаривается, что тут «легенды сливаются в один поток».

И уж совсем невероятную версию высказывает биограф Ивана Грозного Анри Труайя («его казнят у нее на глазах, сама она вешается»). Мнение В. Б. Кобрина совершенно иное («умерла она, видимо, своей смертью»).

Как бы то ни было, на следующий день в Александровской слободе происходили похороны. На окраине была вырыта широкая могила. Священник, совершавший богослужение, якобы даже не знал, кто лежит в гробах, привезенных из Кремля. Ему просто не назвали никаких имен. От имени царя Богдан Бельский передал, что поминать нужно просто «усопших рабов Господних».

За годы своего кровавого правления Иван Грозный приучил священников к повиновению, а посему во время отпевания над закрытыми гробами было произнесено такое весьма необычное поминовение. В церкви присутствовал один Богдан Бельский. Гробы были забиты наглухо, потом их вынесли и спешно зарыли в приготовленной безымянной могиле, в каких обычно хоронили самоубийц и бродяг, найденных на обочинах дорог. По распоряжению все того же Бельского, холма над этой могилой насыпать не стали.

В одном из этих двух гробов точно лежал Теветелев-Девтелев. А вот кто находился в другом? Возможно, это была еще живая Василиса Мелентьева. Во всяком случае, у В. Н. Балязина мы можем прочитать следующее: «На отпевании присутствовал один из опричников. Он стоял совсем рядом с могилой, и, когда поп перестал читать отходную, и стало совершенно тихо, ему слышался тихий шорох, доносившийся, как ему казалось, из одного из гробов. Это еле шевелилась и замученно дышала живая Василиса с кляпом во рту, вся опеленутая веревками».

* * *

В книге «Иван Грозный» Казимира Валишевского читаем: «Царь приблизил одну за другой двух наложниц — Анну Васильчикову и Василису Мелентьеву. Обе они признавались его супругами, хотя для сожительства с ними он испросил только разрешения своего духовника, понимавшего, очевидно, что для такого человека, как Иван, нужно изобретать более эластичные правила. Вокруг обеих наложниц царя создалась масса легенд. Судьба их вдохновила многих поэтов и романистов. В одной известной драме Островский выводит обеих героинь и противопоставляет их друг другу. Он изображает их соперничество из-за сердца Грозного. Может быть, здесь много фантастического элемента, но автор действительно воскрешает ту среду, в которой жили и страдали эти женщины. Автор делает Василису служанкой Анны, которая с ужасом видит, что ее соперница займет ее место в сердце царя, и говорит ей:

Мне страшно здесь, мне душно, неприветно
Душе моей; и царь со мной не ласков,
И слуги смотрят исподлобья. Слышны
Издалека мне царские потехи,
Веселья шум, — на миг дворец унылый
И песнями, и смехом огласится;
Потом опять глухая тишь, как будто
Все вымерло, лишь только по углам,
По терему о казнях шепчут. Нечем
Души согреть. Жена царю по плоти,
По сердцу я чужая. Он мне страшен!
Он страшен мне и гневный, и веселый,
В кругу своих потешников развратных
За срамными речами и делами.
Любви его не знаю я, ни разу
Не подарил он часом дорогим
Жену свою, про горе и про радость
Ни разу он не спрашивал. Как зверь,
Ласкается ко мне, без слов любовных,
А что в душе моей, того не спросит…