Иван IV Грозный: Царь-сирота

Рельефно показывает достоинства и недостатки московской оборонительной тактики отражение крымцев на Оке в 1541 году. При Иване IV большой «царев приход» 1541 года был первым в череде масштабных нашествий. К тому времени окская система обороны уже устоялась, но отражать крымцев приходилось в обстановке политической розни.

На Москве в ту пору было смутно. Великая княгиня Елена ушла из жизни еще в 1538 году. Сам Иван Васильевич был одиннадцатилетним ребенком. У подножия трона, занятого мальчиком Иваном, хотелось бы напомнить, утвердилось боярское правление. Придворные партии вырывали друг у друга кормило власти. Между 1538 и 1541 годами господствующее влияние получила аристократическая партия Шуйских, а весной 1541 года, незадолго до набега крымцев, преобладание перешло к партии Бельских. Соперничество группировок знати за влияние на дела большой политики и возможность контролировать ключевые назначения скверно сказывалось на обороноспособности государства.

В 1541 году русская оборонительная армия вышла на Окский рубеж в традиционном составе: пять полков. Об угрозе вторжения знали заранее. В Москву «прибежали… ис Крыма два полоняника», сообщившие, что крымский хан знает о стратегических трудностях обороны на южных границах России: часть государева двора и дети боярские семнадцати служилых городов воевали в тот момент на казанском направлении, невозможно было спешно перебросить их на Оку. Из Москвы в Путивль, к тамошнему наместнику Ф. Плещееву-Очину, был отправлен приказ осуществить разведку. Разведчики обнаружили в степи «сакмы великие»[34]. Станичник Алексей Кутуков принес в Москву «с поля» новое известие: он обнаружил врага «на сей стороне Дона на Сновах». 21 июля воевода князь Семен Ми-кулинский, будущий герой Казани, доложил из Зарайска: известия подтвердились, большое вражеское войско идет к Оке. Бывшие крымские «полоняники» и русские станицы в степи передавали весьма тревожные сведения: крымский хан шел со своими людьми, «царевичем» Имином (Эмином), при поддержке ногайцев, турецкого отряда[35], с мощной артиллерией и наемными стрелками из пищалей. Всего — более 100 тысяч бойцов. Счет вражеских сил производился в ту пору путем внешнего наблюдения и «по сак-ме» — конским следам, широкую полосу коих оставляла движущаяся армия. Разумеется, подсчеты эти нельзя считать в полной мере достоверными. Цифры, весьма вероятно, сильно преувеличены. Однако ясно было, что крымцы шли «в силе тяжкой». Это, а также присутствие в армии вторжения самого крымского хана Сахиб-Гирея с сыном, да еще в сопровождении известного русского изменника — князя Семена Федоровича Бельского — наводило московское правительство при малолетнем Иване IV на печальные мысли. Очевидно, замышлялось большое нашествие, вроде новой Батыевой рати, похода Едигея 1408 года или же великого вторжения крымцев 1521 года.

Полученные сведения вызвали перегруппировку оборонительных сил. Армию, сконцентрировавшуюся во Владимире для действий на Казанском направлении, всё же не тронули, но стали к ней стягивать отряды из отдаленных районов. На будущее она могла стать резервом для обороны Москвы, если на Оке Сахиб-Гирея остановить не удастся[36]. Значительный отряд под началом князя Ю. М. Булгакова был выдвинут в качестве заслона к Пахре. С ним отправился «царевич Шигалей» со служилыми татарами Городецкими. Но основные силы во главе с князем Дмитрием Федоровичем Бельским[37] встали под Коломной.

Начало оборонительной операции было положено 28 июля. Передовой отряд крымцев ударил на городок Осётр близ Зарайска[38]. Тамошний воевода Назар Глебов неожиданно напал на татар с частью гарнизона и вооруженными горожанами, когда враг входил в городские посады. Потеряв девятерых бойцов пленными, крымский авангард откатился.

Татар допросили. Полученные сведения полетели в Москву.

В результате отряд князя Булгакова, стоявший в готовности на Пахре, был немедленно переброшен «на берег», чтобы пополнить армию князя Бельского. Там его включили в Большой полк. На место сил Булгакова из Москвы выдвинулась часть государева двора во главе с князем В. М. Щенятевым и конюшим И. И. Челядниным.

Что показывает начальная фаза подготовки к отражению крымцев? Во-первых, Москва научилась чрезвычайно быстро мобилизовывать значительные силы. Во-вторых, гарантией от неожиданного нашествия служила глубинная разведка «станицами», работавшая в степи на значительном расстоянии от Окского рубежа. В-третьих, пока крымцы не открывали направления атаки, обороной всего Русского юга руководила Москва; лишь после выхода вражеской конницы на Оку в определенном месте тактическая необходимость быстро принимать решения делала 1-го воеводу Большого полка в армии, стоящей «на берегу», центральной фигурой военного командования.