Иван Калита

Прошло еще две седмицы, и шведские корабли снова приплыли к стенам города, названного по острову, на котором он был построен — Ореховому, — тоже Ореховым; они опять остановились на почтительном отдалении от него, за исключением одного, который проследовал прямо к острову и тупо врылся носом в берег, натужно прошелестев осмоленным брюхом по гальке. По спущенной с борта лестнице, постукивая каблуками высоких — выше колен — украшенных серебряными пряжками черных сапог и концом длинной трости с набалдашником в виде оскаленной морды льва, с достоинством сошел важный господин, за которым следовал скромно, но прилично одетый долговязый человек с длинным прямым носом и большими водянистыми глазами. Едва ступив на берег, он споткнулся о камень и чуть не упал. Из ворот города навстречу гостям вышли новгородские воеводы.

При их появлении человек с длинным носом страшно засуетился и занял место по правую руку от своего спутника, тогда как тот, слегка опершись на отставленную в сторону трость, застыл в спокойном ожидании.

— Посол от его величества короля Магнуса к князю Георгу, — громко и торжественно провозгласил долговязый на хорошем русском языке, когда воеводы приблизились. Человек с тростью слегка поклонился, приподняв тремя пальцами широкополую фиолетовую шляпу.

— Пожалуйте, господа, — со сдержанным радушием произнес Федор Твердиславич, приглашающим жестом указывая рукой в сторону ворот.

Всю дорогу до отведенных ему покоев посол беспрестанно вертел своей длинной худой шеей, с любопытством разглядывая еще пахнущие свежей древесиной постройки; особенно долго его взгляд задержался на высоких защищенных тесовой кровлей заборолах. Несмотря на свой флегматичный и высокомерно-равнодушный вид, свей то и дело удивленно покачивал головой, слегка прищелкивая языком. Оживленное поведение посла не укрылось от внимания сопровождавших его новгородцев.

— Может, не стоило его сюда пускать? — исподлобья поглядывая на свея, шепнул Федору Твердиславичу сотник Азика, еще молодой, но уже лысеющий человек с зачесанными назад прямыми русыми волосами. — Глядь, как очами-то по сторонам зыркает. Чует мое сердце, все посольство его так, предлог токмо; лазутчик он простой и боле ничего.

— Пущай глядит, — усмехнулся воевода. — Авось очами в стенах дыр не протрет. Нам сие токмо на руку: чем больше они про наш городок сведают, тем меньше охоты у них будет сюда с ратью наведаться.

Тем временем посол что-то тихо сказал своему спутнику; тот с готовностью обернулся к воеводам.

— Господин посол желает знать, — любезно осведомился он, — сколько времени вам потребовалось для сооружения этой крепости? Ведь совсем недавно ее не было еще и в помине.

Получив ответ, посол удивленно округлил глаза и многозначительно протянул:

— О-о!

Юрий не решился принять иноземного посла в скромном княжеском тереме, который пока не был даже убран и отделан должным образом, поэтому пригласил свея в свой походный шатер. Хотя князь ожидал королевского посланца с затаенной тревогой, предчувствуя, что переговоры не будут простыми, он важно, с преисполненным сознания своей силы видом кивнул в ответ на поклон гостя и жестом пригласил свея садиться. Вручив князю верительную грамоту (Юрий не читая передал ее стоявшему за его спиной слуге), посол начал тихим вкрадчивым голосом:

— Его величество король Магнус, искренне желая положить конец прискорбной распре, уже долго омрачающей отношения между нашими великими народами, поручил мне обсудить с князем Новгородским условия будущего мирного договора и, буде стороны придут к взаимопониманию, подписать оный незамедлительно, на что его величество предоставил мне все необходимые полномочия.

— Наше желание жить в мире со своими соседями не менее велико, — с достоинством произнес Юрий и сделал многозначительную паузу, — но цена мира должна быть разумной и справедливой, не в поруху ничьей чести.

— О, разумеется, — поспешил заверить его посол. — Ваше княжеское высочество может быть совершенно покойно: предлагаемые условия являются для Новагорода самыми выгодными и наилучшими, насколько это возможно при данных обстоятельствах.

— А именно? — Юрий непроизвольно сжал рукой колено, чувствуя, что от того, что произойдет дальше, зависит его судьба как новгородского князя.

— Ваше княжеское высочество вряд ли станет оспаривать утверждение, — чуть более твердо произнес посол, — что продолжительные военные действия за обладание Корелой со всей очевидностью выявили неспособность как той, так и другой стороны распространить свою власть на всю эту область. Поэтому мы предлагаем разделить земли корел пополам: восточная часть отходит Новгороду, западная — шведской короне. На наш взгляд, это не только приемлемое, но и единственно возможное решение данного вопроса.