Иван Крылов

«Удобство сообщения, холостая жизнь обоих, любовь к литературе и равные отношения к гостеприимному дому Олениных тесно связали поэтов, хотя во многом великая была разница в их личности. Умом своим, всегда сосредоточенным и дальновидным, сердцем опытным и охлаждённым, характером беспечным и скрытным, жизнию недеятельною и неопрятною, приёмами простыми и чуждыми светскости, Крылов представлял совершенную противоположность Гнедичу, который до многого додумывался медленно и не всегда верно, увлекался добрым и доверчивым чувством, любил во всём порядок и щеголеватость, старался выказать знатока общественных приличий и часто поддавался влечению самолюбия. Это, впрочем, не мешало каждому из них сознавать в другом истинное его достоинство. Они верили вкусу один другого и взаимно советовались в сомнительных случаях. Гнедич выше всего ставил здравый смысл и несомненный талант Крылова, который ценил благородное предприятие своего товарища, его добросовестность в исполнении важного дела и самую начитанность, приобретённую им в продолжение долголетнего труда».

Должности библиотекарей и их помощников поручались в то время известным в литературе лицам. Рядом с Иваном Андреевичем тогда трудились переводчик «Илиады» поэт Николай Гнедич, знаток славянской филологии Александр Христофорович Востоков, переводчик «Ифигении» и «Федры» Ж. Расина Михаил Лобанов (ставший затем одним из первых биографов Крылова), романист и драматург Михаил Загоскин, позже – поэт и друг Пушкина барон Антон Дельвиг.

Эта страница жизни Крылова самая что ни на есть тихая и спокойная, как и то дело, каким он добросовестно занимался на протяжении почти тридцати лет.

Когда писатель начал работать в Императорской Публичной библиотеке, фонд отечественной литературы там насчитывал, трудно поверить, всего лишь четыре (!) русские книги. Крылов занялся комплектованием фонда (часто редчайшими книгами), наладив тесные контакты с книгопродавцами. Через два года в фонде было уже 2300 русских книг, в 1836 году – 20 тысяч книг, а к концу его службы – около 30 тысяч экземпляров, не считая 10 тысяч дубликатов.

Однако Иван Андреевич не только оказался хорошим собирателем книг, он много работал по составлению библиографических указателей и славяно-русского словаря. Ежедневно он продолжал библиографическую роспись русских книг, следил за поступлением в Русский отдел обязательного экземпляра всех печатавшихся в стране книг, сам шифровал новые книги, составлял каталоги.

Сегодня у кого-то это может вызвать снисходительную улыбку, но тогда, в пору становления библиотечной системы, когда лишь вырабатывались правила и порядки, формировалось само понятие, кто есть библиотекарь и чем он занимается, Крылов считал, что библиотечные каталоги должны составляться таким образом, чтобы «требующему книгу легко было приискать её в каталоге» и библиотекарь «в самой скорости» мог найти книги по требованию читателей.

В 1818–1819 годах, стоит заметить, Крылов впервые ввёл описание книг под коллективным автором. В Британском музее, для сравнения, оно было введено лишь в конце 30-х – начале 40-х годов XIX века.

Именно Крылов впервые составил список книг о Санкт-Петербурге, изданных с 1741 по 1826 год. Другая серьёзная его работа – Указатель по различным отраслям знания, содержащий свыше трёх тысяч наименований книг (изданных в 1663–1822 годах). Крылов принял в фонд собрание старопечатных книг Ф. А. Толстого (377 экземпляров) и 1300 рукописей. В 1815 году он составил правила пользования книгами в читальном зале.

И вообще, делал то, что должен делать каждый библиотекарь: беседовал с многочисленными читателями, расставлял книги на полках. Да мало ли ещё какие занятия были в библиотеке, которая к тому времени стала настоящим очагом просвещения. Более тысячи книг в день выдавалось читателям.