Иван, младший сын

«Как сказать? А вдруг он будет недоволен?» – весь день мучилась Анастасия. За ужином тошнота стала невыносимой. Она опрометью кинулась из столовой и закрылась в туалетной комнате. Симеон побежал за ней. Он слышал, как малышку выворачивает. Потом раздались приглушенные рыдания.

– Настенька, что случилось? Девочка, открой! Чем тебе помочь?

На памяти Симеона его жена плакала первый раз. Немного успокоившись, Анастасия умылась и впустила мужа. Бледная, с опухшим лицом и красными пятнами на щеках, она испуганно смотрела на мужа.

– Настенька, что с тобой?

Симеон обнял свою девочку, ласково гладил по голове:

– Что за горе приключилось? Тебя обидели? Скажи, маленькая моя.

– Я сегодня была у лекаря.

– Ты заболела? – с тревогой спросил муж.

Анастасия отрицательно замотала головой и жалостно всхлипнула.

– У меня будет ребенок.

– Да это же счастье! – воскликнул муж. – У нас будет мальчик! Когда?

Он кружил и целовал Настеньку.

– Прасковья Михайловна сказала, что к зимнему солнцестоянию. Может, немного раньше.

Она родила старшую дочь Марию в восемнадцать. Потом с интервалом в год появились Елена и Софья.

Царица с отличием закончила исторический факультет Университета. Ее интересовало все, что было связано с семьей – люди, хроники, обычаи, легенды. По вечерам она делилась с Симеоном маленькими открытиями.

Жизнь семьи текла размеренно. Пламенной страсти между супругами не было, вместо нее поселились спокойная нежность, уважение и взаимный интерес. Симеон признавал, что Стрела выбрала ему лучшую из жен. Печалило царя только одно: жена не подарила наследника.

Анастасия знала традиции Северного Царства. Жестокость к женщинам была нормой. Она прочитала, как за непокорность выпороли кнутом прапрабабушку Симеона. А еще в старинной летописи она нашла: «Да убоится ж?на мужа своаго. Да буд?тъ б?спр?кословно она подчиняться любымъ аго распоряж?нiямъ. Коли откаж?тся она сл?довать наставл?нiямъ мужа, то мож?тъ он нагодную ж?ну сослать на исправл?нiя, а с?б? взять новую».

При дедушке Симеона девочкам наследство не выделяли. Царевен по достижении шестнадцати весен отправляли в вечную ссылку в глухомань. Царицу, не родившую наследника, признавали неплодной и прогоняли. Женщина мрачнела, когда муж раз за разом повторял, что нужен мальчик, наследник.

– Настенька, кому царство оставить? Девочкам? Маше? У той одни художества в голове. Аленке? Она наше государство на очередную панацею променяет. Вот Софьюшке можно, но она мала. А если замуж неудачно выскочит? Или принца какого иностранного нечистая сила занесет, девчонку с ума сведет? Или…

– Ну, ладно тебе, Сёмушка, так о дочери судить. Она у нас умница-разумница.

– Ой-ой-ой, будто не видел я этих разумниц, что от мужиков на крышу лезли. Нет, Настя, нам нужен сын.

На приемах царица не раз отмечала, как вспыхивали глаза Симеона при виде пухленьких брюнеток. Анастасия виртуозно отваживала конкуренток: она ласково беседовала с мужьями, братьями или женихами, после чего темноволосая красавица исчезала или шарахалась от Симеона.

Однажды на стол рядом с чашкой утреннего кофе легла газета. Мужа снова не было дома. На первой полосе Симеон что-то увлеченно нашептывал практически голой красотке. В последнее время он часто отлучался «по государственным делам». Анастасия затребовала всю прессу. Везде на первой странице красовались фото мужа с полуобнаженными прелестницами. В груди царицы бушевал пожар.

Вечером Анастасия обратилась к мужу:

– У нас проблема. Грядет скандал.

– Скандал? – переспросил тот.

Она веером разложила газеты. Симеон вспыхнул.

– Его Величество, я молчала и буду молчать. Это, – женщина брезгливо указала на бумаги, – наносит непоправимый вред Вам и государству. Вывод делайте сами.

Она развернулась и неторопливо удалилась в свои покои. Под утро она собиралась покинуть дворец.

В дверь спальни постучались.

– Настенька, нам надо поговорить.

– Уходите, я не хочу Вас видеть.

Симеон уже не стучал, он колотил в двери, едва не срывая их с петель.

– Только из-за дочерей, – сказала царица, открывая.

Симеон выглядел расстроенным и растерянным.

– Настя, девочка моя, я не думал… В общем… Мне казалось, я тебе стал безразличен. И вообще…

– Ваше Величество, Вы имеете право поступать так, как считаете нужным. По сути, я и дочери – Ваша собственность.

Женщина отвернулась и, пошатываясь, побрела к окну. Завтра - послезавтра ее и девочек навсегда запрут в каменном мешке.

– Как ты можешь такое говорить! Настя, повернись!

Симеон обнял жену. Внезапно пришла темнота, и Настенька медленно осела на пол. Царь едва успел ее подхватить. Потом вокруг суетились горничные и придворные медики, но она этого уже не видела.

Анастасия металась в горячке двое суток, Симеон не отходил от нее. Утром третьего дня она открыла глаза. Было светло, покойно. «Я умерла и попала в рай», – пронеслась шальная мысль.

– Доброе утро, Настенька! – произнес знакомый голос.

«Нет, все по-прежнему. Ничего не изменилось. Как меня учили? С достоинством принять неизбежное», – думала она. В горле стоял ком. Анастасия попробовала что-то сказать, но голос не слушался.

– Подожди, сейчас.