Иван, младший сын

Однокурсники подарили царице редкий сборник «Легенд и преданий Северного Царства». Два первых тома со сказками увидели свет при деде Симеона. Третий опубликовали в конце октября, когда систематизировали материалы последней этнографической экспедиции с северных рубежей.

Анастасия с удовольствием читала веселые сказки сыновьям. Вместе они разглядывали великолепные цветные иллюстрации. Дети смеялись над тем, как князь – их предок – обманул Смерть, о влюбленной Маре и находчивой княгине, о красавице и Лесном Хозяине. В каждой сказке Ледяная Дева была глуповатой и недалекой женщиной, которую легко обманывали люди.

Кошмары пришли, когда царица открыла последний том. Истории в нем больше походили на хроники. В «Преданиях Огненного Порубежья» рассказ о влюбленной Смерти и князе заканчивался трагически: мужчина превратился в медведя, его жена родила ребенка и умерла с горя. В легенде о Царской Стреле Смерть наказала за непослушание дочь Ягайю и ее мужа змея-Кощея. Она сослала их в Лес, где безраздельно властвовал князь-медведь. Строптивцы вместо того, чтобы открыть дорогу созданиям Морены, вместе с Лесным Хозяином встали на защиту людей. В каждой из легенд Огненного Порубежья Мара проклинала потомков строптивого князя. В комментариях неоднократно упоминали откровение Иоанна Тихони о приходе Смерти.

Были и другие неизвестные ей предсказания. Во всех пробуждалась Мара-Смерть, и в материнских муках рождался защитник людей царский сын. В некоторых безымянные авторы добавляли, что царевич встанет на место предка и тоже станет Лесным Хозяином и Повелителем Леса. Правда, для этого маленький беззащитный ребенок должен семь раз избежать нападений Мары и околдованного ею гигантского медведя. Тогда Лесной Хозяин освободится от проклятия и уйдет в спячку до решающей битвы.

В начале декабря поздним вечером Симеон вернулся из очередной поездки на север. Он заглянул к жене в спальню, где горел приглушенный свет. Анастасия уснула в постели, усыпанной фотокопиями, распечатками и заметками. Один лист упал с кровати на пол, и он поднял его. Обычно он не читал записей жены, но в этот раз что-то привлекло внимание царя. Почерком Анастасии было написано:

«Тысячелетие +. Месть Мары – как? Набеги? Потомок Симеон? Мальчик? Дед медведь? Зимнее солнцестояние. Буря. Семь нападений зверя. Кто освободится? Трижды по семь это двадцать один. Путь куда? Снова стрела. Ребенок медведя и жабы».

Внизу стояла фраза: «В нем единственном надежда и защита Царства Северного». Слово «единственный» Анастасия подчеркнула дважды. Дальше она крупными печатными буквами записала «МОЙ СЫН? НЕТ!!!». На перекладине буквы Т карандаш прорезал бумагу.

Симеон положил лист на кровать и собрался выйти, когда за спиной услышал тихий голос жены:

– Сёмушка, не уходи.

– Спи, Настенька, утром поговорим.

– Я уже проснулась. Расскажи, родной, как съездил.

Она быстро собрала бумаги и освободила место рядом с собой. Симеон долго описывал, что встретил на севере. Потом он показал на записи и сказал:

– Извини, я случайно подсмотрел.

– Ничего страшного. Это заметки по исследованию.

– Как ребенок? Что Прасковья Михайловна говорит?

– Все в порядке. Еще месяца два ходить. Сделали УЗИ, все хорошо. Только велела, чтобы я побольше лежала.

– А кого мы ждем?

– Мальчика, Сёмушка.

– Наконец-то увидели. Раньше мы сразу знали, кого ты прячешь, – он положил руку на живот жены.

– Они и в этот раз не видели. Малыш спинкой повернулся к ним.

– С чего тогда ты решила, что будет мальчик?

– Я это знаю, Сёмушка.

Больше к этой теме в разговорах с мужем царица не возвращалась.

В день зимнего солнцестояния Симеон снова собрался на север и зашел попрощаться. Он смотрел на огромный живот жены, изжелта-бледное лицо, синяки под закрытыми глазами. Он себе не простит, если… Фразу закончить не получалось.

Царица слабым голосом попросила:

– Сёмушка, пообещай мне…

– Все, что хочешь, родная, – он сжимал ее руку.

«Что же я наделал! Говорила же Прасковья, нельзя ей больше детей иметь. А я, старый дурак, забыл!».

– Сёмушка, когда женишься в следующий раз, смотри, чтобы мачеха не обижала наших деток.

– Да что ты говоришь!

– Нет, любимый. Обещай.

– Настя, это ты обещай, что не покинешь меня.

Он целовал ей руки. Жена перебирала черные кудри. «Я запомню его таким. Ох, в волосах седина появилась. Пора прощаться. Сердце не выдержит».

– Иди, Сёмушка. Тебе ехать пора.

Неохотно Симеон оставил жену на попечение повитух и придворного лекаря. Уезжая, он приказал:

– Прасковья, Трофим, головой отвечаете за Ее Величество. Не отлучаться ни на секунду.

Зима лютовала. В бесконечную ночь солнцестояния разразилась «Вьюга тысячелетия». Снег и мелкие льдинки неслись параллельно земле, несчастные души завывали и плакали в вихрях. Дворец содрогался от ударов. Окна за плотно закрытыми ставнями дребезжали и ежеминутно грозили рассыпаться.

Вечером она долго беседовала с повитухой.

– Прасковья Михайловна, что-то сегодня беспокойно. Ребенок мечется.

Женщина придерживала огромный живот руками, будто защищая его от непогоды за окном.

– Ваше Величество, заверяю Вас, все будет нормально.