Иван Молодой. «Власть полынная»

Короткий бой, крики, и вот уже гонят татары пленниц. Они связаны друг с другом длинными волосами. Женщины не плачут, они покорились судьбе. Но там, где были их жилища и храбро сражались болгарские мужчины, остались порубленные тела…

Доволен маленький Бочюка, он визжит, хлопает в ладоши. Кто может сразиться с татарскими воинами, разве только Аллах?

Открыл глаза посол, приподнял полог кибитки. Земля уже местами покрылась первой зеленью. Поезд тянулся вдоль какой-то речки. Камыши пускают зелёные побеги. На плёсе плавают утки. Табунщики подогнали коней на водопой, и Бочюка дал знак остановиться на отдых.

Выбравшись из кибитки, посол прошёлся по земле, размял ноги и подозвал слугу-татарина. Тот побежал исполнять повеление хозяина.

Бочюка пожелал, чтобы дальше в его кибитке ехала молодая жена. Посол даже имя её не успел запомнить. Да и к чему?

Молодая жена должна быть послушной и исполнительной…

От Ельца посла сопровождали конные разъезды великого московского князя. В Новосиле их сменили другие, и так до самой Калуги. А от Калуги до Серпухова, а потом и Москва…

В Москве Бочюка поставил шатры на Таганке. А за Земляным городом, где на сочных лугах трава поднялась, табунщики коней на выпас пустили.

Неделю и другую живёт ханский посол в Москве. Побывал у него боярин Борис Матвеевич Слепец-Тютчев, грамоту Ахмата принял, а когда великие князья посла примут, не сказал.

Запоздалые дожди успели выправить зеленя, они поднялись, заколосились в срок. Наливалось зерно, желтело, радовала и греча, а на огородах удался лук и капуста, репа и просо. Год, грозивший неурожаем, обещал быть щедрым.

В то утро великий князь Иван Молодой намерился съездить на заимку, где уже много лет живёт отпущенный на волю великим князем старый холоп Матвей.

День сулил быть ясным и по-весеннему тёплым.

Санька подвёл коня, намерился сопровождать, но Иван отказался.

Едва проторённая дорога вела лесом. Молодой великий князь ехал один, и ничто не мешало ему думать. Вернул отец братьев. С виду будто помирились князья Андрей и Борис, признали власть великого князя, а так ли на самом деле? Может, до первой обиды?

Лес ожил, зазеленел. Огласился криком птиц, щебетом и какими-то таинственными звуками, неведомыми Ивану.

Посла ханского Бочюку вспомнил. Видать, понимает Ахмат, с Москвой лучше в мире жить…

От главной дороги, что вела к Троице-Сергиевой лавре, в лес сворачивала редко хоженная тропинка. Великий молодой князь свернул на неё.

Ветки деревьев опускались низко, то и дело хлестали по лицу. Иван отводил их, попускал повод. Конь знал дорогу.

Придерживая сумку с едой, молодой великий князь всё думал о ханском после. По всему, долго намерился тот жить в Москве, эвон, целый табун пригнал с собой!

Выехав на просторную поляну, князь придержал коня. Бывая здесь, он всегда любовался этим местом. Вокруг лес, а тут тишина, солнце светит. Изба Матвея и борти, колоды лесные. Пчелы гудят, облёт идёт. Скоро и взяток начнётся…

Завидев князя, старик направился к нему. Сойдя с коня, Иван подал Матвею сумку, а сам накинул повод на сук.

Старик по-доброму улыбнулся, спрятав улыбку в седую бороду.

- Небось ключница Аграфена ковригу хлеба передала? И пирог? То-то добрая женщина!..

Они уселись у вросшего в землю одноногого столика. Матвей принёс соты с прошлогодним мёдом, подвинул их к Ивану.

Князь ел не торопясь, рассказывал пасечнику новости, делился своими сомнениями. А было о чём поведать старому Матвею. Всю зиму Иван не был на заимке. О Новгороде рассказал, что с западных рубежей ждут прихода ополченцев и боярских дружинников. Но больше всего привлекло внимание старика появление в Москве ханского посла.

- А что великий князь?

- Государь посла ещё не принимал. А в ярлыке хан зовёт великого князя в Орду, а ещё дань за все лета требует.

Старик взметнул седые брови.

- Государь заколебался, - сказал Иван, - а Дума против.

- Ты-то, княже, как?

- Я как и Дума.

- На том и стой.

Старик долго молчал, жевал бескровными губами.

- Много лет прожил я, княже, немало повидал. Но вот одно запомнил: не ронять честь свою. Коли не убережёшь, ничем её не поднимешь… Довелось мне повидать князя Шемяку.

Как бы раздумывая, рассказывать или нет, Матвей заговорил:

- Так вот, появился князь Юрий со своими дружинами, боярами-отступниками. О чём-то говорили долго. Понял я, чёрное дело замыслил князь Шемяка. Потом только узнал, деда твоего, князь Иван, ослепить намерились.

Молодой великий князь слушал внимательно. А старый Матвей продолжал:

- Человек делом своим красен либо позор на себя и на род свой навлечёт. Как тот князь Шемяка… Тебя, княже, судьба высоко вознесла, а может, так Богом указано, но гляди, великий князь Иван, не оступись…

Снова придвинул к князю чашу с кусками сот, облитых янтарными каплями мёда.

- Ешь, княже. А ты хошь меня слушай, хошь пропускай слова мои мимо ушей… Много вам ноне, князьям великим, в жизни начертано, сам же сказывал, Новгород мыслил по старине жить, немцы руки к землям русским тянули, а теперь вот ордынцы! Привыкли с Руси кормиться, не уймутся, пока им место не укажут…