Иван Московский. Первые шаги

Иван Васильевич подошел к ратнику и провел рукой по гладкой, ладно прилегающей чешуе. Она производила приятное, очень приятное впечатление.

Ваня решил пойти отработанным многими веками путем и слепил силами кузнеца классику так называемой ламеллярной чешуи. То есть, безосновной. Каждая чешуйка имела довольно большое отверстие, что позволяло ее вплетать в кольчужное плетение.

Меж тем княжич продолжил:

— Вот, погляди, — махнул он рукой на стол. — Видишь какие большие кольца? Прочные. С крепкой, добротной заклепкой. Их нужно намного меньше, чем обычных, малых. «Вяжется» все быстрее, легче и проще.

— А чего же ты только одну броню сделал?

— Так только начал, — ответил княжич. — Да и крой нужно было подобрать. Чтобы не только туловище, но и плечи прикрыть. Пробовали и так, и эдак. Извели немало материалов и сил, прежде чем удалось получить хороший результат.

— И насколько крепка твоя бронь?

— Так давай проверим, — улыбнувшись, ответил сын.

Ратнику помогли снять доспехи. Напялили их на манекен. И вынеся во двор, поставили на специальный держатель.

На самом деле Ваня лукавил. Это был уже третий доспех, ибо первые два расстреливали из лука, и избивали прочим оружием нещадно, проверяя, насколько хороша поделка вышла. Но говорить о том отцу он не стал. Зачем? Как говорил один умный человек — любая импровизация должна быть тщательно подготовлена, чтобы не было провала.

Ратники из свиты Великого князя принялись мерно обстреливать манекен. А сам Иван III свет Васильевич задумчиво глядел на сына и думал. Остыв после той дурной вспышки гнева, он решил разобраться в том, что же там такого наворотил Ванюша в Муроме. И чем больше узнавал, тем больше приходил к мысли о чуде. Или чем-то подобном. Ведь как выходит? Воскрес он. Чего уж там? Сам-то сын говорит, что спал, но все уверяли и божились, будто Ванюша умер взаправду. Не могло столько людей в сговор вступить. Не могло. А потом новое чудо. Зарядил «мусор» в тюфяки и с их помощью перебил толпу степняков, выиграв бой безнадежный. А ведь обычно тюфяки больше для шума, чем для дела применялись. Кто бы мог подумать? Да и с лучниками лихо выдумал. Неожиданно. Теперь и тут…

Великому князю не составило труда прикинуть, насколько проще и дешевле можно будет теперь снаряжать ратников, коли такие брони делать начать. Сын явно о том не сказал, но Иван Васильевич немного был знаком с делом бронников и смог примерно оценить стоимость и время работ. Да и с ратниками своими неплохо управился. Неясно как оно там в бою будет, но выглядело все очень красиво и толково.

«А ведь ему всего десять лет…» — пронеслась мысль в голове Ивана Васильевича. И он, едва сдержав более бурную реакцию, остановил обстрел манекена и отправился его изучать. Стрелы он выдержал отлично. Ваня попытался продолжить демонстрацию, но отец его остановил:

— Зачем добрую броню изводить? И так уже видно, что она хороша.

— Как скажешь, отец, — после небольшой паузы ответил княжич.

— Почему свечи не пахли воском? — Спросил Великий князь, отведя сына в сторонку.

— Что?

— Странные свечи, — повторил отец свой вопрос. — Светят добро и не коптят, а воском не пахнут. Не юли. Мне уже доносили, что на торжище появились новые свечи, вроде как из особого индийского воска. Не твои ли проделки?

— Мои, — тихо ответил. — Мне нужно были деньги на опыты с металлом.

— Не прибедняйся, — усмехнулся отец. — Почему не показал?

— Броня важнее. А свечи, так сейчас я их и не варю. От случая к случаю занимаюсь. — Сказал Ваня, стараясь как можно скорее соскочить с острой темы. Он прекрасно знал, что для воинского сословия иным трудом заниматься было зазорно. Только военным делом надобно было жить. Князь же был наивысшим выражением этого сословия, не важно — удельный или Великий. Доспехи еще ладно. Прямо с войной связаны. А свечи? Поэтому он сильно переживал из-за реакции родителя и говорить не желал. И она последовала:

— Чего же ты творишь… — тихо произнес он, старательно сдерживая командирский рык. — Опозорить отца удумал, стервец? Али тебе не любо княжичем быть? Али судьбой черного люда прельстился?

— Причем тут черный люд? Я что у наковальни сам с молотком стою? — Неподдельно удивился Ваня.

— Этого еще не хватало! — Раздраженно фыркнул отец, внутри которого боролись противоречивые чувства.

— Вот и я о том, толкую. Я же княжич, а не простой ратник. Мне о войне надобно думать, а не о поединке.

— Вот как? И что же ты надумал? — Усмехнувшись, спросил отец.

— Для войны нужны деньги. Они кровь войны. Не будет денег, не будет добрых лошадей, броней и оружия, корма и фуража, стругов и прочего. Ничего не будет. А потому вместо того, чтобы делом заниматься, придется во всякие непотребства творить. Вроде этих бездомных…

— Кто-кто?