В период погромов было несколько обращений к И.С. Тургеневу со стороны представителей еврейской интеллигенции: добрый знакомый Тургенева скульптор Марк Антокольский (см. об этом в Гл. VII) и «человек с улицы» – петербургский предприниматель Иосиф Соркин просили его выступить против еврейских погромов на юге России. Обоим корреспондентам писатель после достаточно продолжительного раздумья, за которое он принес им извинение, отвечает отказом, мотивируя его как сугубо личными причинами.
Однако тому, кто, как Иосиф Николаевич Соркин, видел в нем «лучшего русского человека», кто искренне и наивно верил в его «вещее слово» и «могучий голос», смириться с молчанием Тургенева было трудно.