Иван Васильевич. Профессия – царь!

Ядром обновленной поместной системы стала баронская дружина. Барону, выбранному из числа поместных дворян, выделяли большой надел земли в четыре тысячи четей пашни. Он, в свою очередь, должен был взять под свою руку десяток ратников, в которых записывали мелкое дворянство и часть освобожденных боевых холопов. Они становились его дружиной.

Земля барону выделялась по самым украинам казанским, тульским и прочим. То есть буквально по границе Дикого поля. Почему так много земли и получалось нарезать.

Кроме десятка всадников барону вменялось держать укрепленное поместье, сиречь замок. Пусть даже и деревянный. А для защиты оного брать на службу постоянный гарнизон из стрельцов. По той же самой схеме, что и ратников. Поместные стрельцы[133] считались свободными людьми ратного дела, добровольно стоящими на службе при бароне на полном его обеспечении.

В качестве «подъемных» Иван Васильевич безвозмездно передал формируемым баронским дружинам все трофейные кольчуги, шлемы, сабли и прочее вооружение, а также степных лошадей, захваченных во время кампании 1548 года. Ведь и барон, и ратники должны были теперь иметь коня, кольчугу и железную шапку как минимум. То есть представлять собой «кованую рать», а не «стеганую», как в шутку государь именовал войска, лишенные металлических доспехов.

Наиболее состоятельным поместным Басилевс даровал титул виконтов, по восемь тысяч четей земли в пограничье и вручал командование десятком баронов. А совсем уж «зубрам» даровал титул графа, по шестнадцать тысяч четей земли и пятерке виконтов «под мышку».

Даже баронский десяток «кованой рати» представлял серьезную угрозу для степных разбойников. Однако в случае необходимости граф в считаные часы мог поставить под ружье пять сотен таких удальцов. Да, на убогих степных лошадках. Но для мелких и средних банд даже эти силы представляли непреодолимое препятствие. А ведь именно они составляли главную угрозу, непрестанно терзающую русские земли. Конечно, настоящего нашествия силами графской дружины не отразить. Но такой задачи перед ними и не ставилось. Для этого имелась полевая армия.

Чтобы все это обеспечить рабочими руками, государь организовал переселение крестьян на льготных условиях. Ни ратникам, ни баронам, ни графам держать лично зависимых людей не дозволялось. Это было одним из ключевых условий данной реформы. Поэтому крестьяне, переходя на дальние кордоны, поступали на службу. Мало того, им даже дозволялось иметь любое оружие и укреплять деревни. Места-то беспокойные. А строго фиксированная доля в урожае, которую получали бароны, делала их лично заинтересованными во всемерном развитии хозяйства подопечных. Дабы там все цвело и пахло, причем желательно фиалками.

Хорошо? Неплохо. Во всяком случае, намного лучше, чем было до того. Не всем, правда, эти изменения пришлись по нутру. Но основная масса откликнулась очень живо, обретая на новых землях в два-три раза большее земельное довольствие. Как крестьяне, так и поместные. Само по себе это манило многих с особой страстью. Ну а как же? Тут у тебя на твою крестьянскую семью дюжина четей, а там – тридцать выдавали. А значит, в некоторой перспективе замаячила жизнь, не перебиваясь с недоедания на откровенный голод, а питанием пусть и не так чтобы и обильно, но регулярно. А значит, и детишки дохнуть с голоду станут реже. И жизнь вообще наладится. Поместные же со своих смешных наделов съезжали вполне охотно. Выставлять со ста четей даже одного всадника было очень непросто, даже в тряпье. А тут перед ними появлялась в перспективе возможность доспехи справить добрые, и жене платочек, и еще чего. А ведь еще имелся фонд при более чем трех тысяч кольчуг и порядка семи тысяч степных лошадок, отданных государем новой поместной службе совершенно безвозмездно. И прочее, прочее, прочее.

Эльдорадо не Эльдорадо, но светлое будущее, которое отчетливо замаячило за горизонтом, совершенно точно. Да, по меркам XXI века не сильно разгуляешься. Однако все познается в сравнении. И для жителей XVI века эти наделы были прорывом. Как и постоянное стояние под боком вооруженных людей для защиты от разбойного сброда. Получалась не засечная черта, а некий пояс пограничных укрепленных военных поселений. Что-то в духе казачьих станиц XVIII–XIX веков, только с большим размахом и под феодальным соусом. Ну и, само собой, с определенным разделением труда, без которого никакой внятной эффективности было не достигнуть.

И вот весной 1549 года вся Русь пришла в движение. Огромная масса народу переселялась, освобождая в центральных землях жизненное пространство. Что, в свою очередь, открывало возможность для продолжения губернских реформ. Аккуратно и без лишних потрясений. И все бы хорошо, но было в происходящих реформах и уязвимое место. А именно бардак. Да-да. Именно всеобъемлющий бардак, захлестнувший всю Русь.