Иван Васильевич. Профессия – царь!

Командир комитатов, выслушав гонца, потер переносицу и грязно выругался. Он мог бы продолжить преследовать османов, надеясь на то, что удастся их разбить с ходу. Но риск был чрезвычайно велик. Если бы что-то пошло не так, он мог остаться перед лицом грозного противника, отрезанный от баз снабжения.

Как же не вовремя предал Шах-Али!

Впрочем, вариантов у хана не было. Усилиями людей султана у него было только два выбора: или умереть, или возглавить заговор. Сбежать бы ему не дали. Хаджи-Тархан 1553 года разительно отличался от него же, только пятью годами раньше. Он стал сильнее. В него перетекли многие, не пожелавшие оставаться под рукой Ивана Васильевича там, на Каме и среднем течении Волги. Ну и людей султана хватало. Особенно духовных пастырей, правильно окормляющих это… эту паству.

Кроме того, Шах-Али оказался посвящен в общий замысел кампании и не видел для своего старинного союзника ни единого шанса. Да, бои под Рагардом пошли не так, как хотелось бы. Люди султана, очевидно, переоценили возможности янычар. Однако хан был уверен: Басилевсу придется сдать этот город, чтобы заключить мир с султаном. Просто потому, что никаких вариантов ему не оставят…

Глава 6

1553 год – 19 июня, Копенгаген

Король Дании и Норвегии Кристиан III[152] закрыл книгу и прошелся по пространству перед ним слегка расфокусированным взглядом.

– Ваше величество? – осторожно произнес советник, привлекая внимание.

– Да… это любопытно… Скьёльдунг… да еще с кровью Мунсё, Инглингов и Хорфагеров[153]. Никогда бы не подумал, что такая древняя старина все еще жива…

Кристиану было очень не по себе. Да, фактических, юридических прав на престолы Дании, Норвегии, Швеции и Фризии Иван Васильевич не имел. Но он представлял собой олицетворение скандинавского единства – концентрацию древней августейшей крови всех старинных северных держав.

Иван Васильевич уже давно продвигал свою родословную. Однако в Скандинавии ею мало интересовались. У них свои дела были. А государь толкал пропаганду приоритетно в Англии, Франции, Испании да Италии, стараясь предстать там в максимально выгодном свете. Прежде всего в интересах торговли и политического противовеса возможной болтовне поляков и литовцев. Поэтому Скандинавия, по сути, только сейчас ознакомилась с его родословной… спустя десятилетие после начала ее активного продвижения.

– И как на это, – король кивнул на книгу, – отреагировали в Швеции?

– С подачи наших людей эта увлекательная книжица попала в руки людей, недовольных Густавом[154]. А дальше к королю и его сторонникам. Нам даже удалось немного заработать перепродажей. Очень уж многие хотели почитать ее и разобраться в сути претензий.

– Претензий? – удивился Кристиан.

– О да! – улыбнулся советник. – Наши люди пустили слух о том, что, завершив примирение Дикого поля, Иван вплотную займется вопросами кровного наследства. Инглинги, Хорфагеры, Мунсё, Скьёльдунги… В нем течет кровь практически всех древних королевских домов. Разве что Кнютлингов нет. Но это ничего не меняет. Ведь Густав кто? Выскочка безродная. И это все прекрасно понимают. Включая его самого.

– А Иван? Он знает, что мы сталкиваем его со Швецией?

– Насколько мне известно, он всецело сосредоточился на укреплении и расширении персидской торговли. Швеция ему не интересна. Более того, до меня доходили слухи о том, что он вообще называет нашу борьбу со шведами мышиной возней.

– Вот как? Почему?

– Она приносит слишком мало денег. А он до них жадный.

– Жадный? А мне говорили, что он набожный. Для ортодоксов внимание к материальному благополучию противоречит искренней вере.

– Его набожность удивительно близка нам, протестантам. И потому Всевышний не оставляет Ивана в своих заботах.

– Серьезно?

– Он старается ничего не делать, если это не принесет ему прибылей. Пусть эта выгода проявится и не сейчас, а в будущем. Даже открыв бесплатные школы для способных детей из бедных семей, он стал набирать из них служилых. Лично преданных и неплохо образованных. Там суровый отбор. Слабые умом, ленные и небрежные отбрасываются без малейшего сожаления.

– Хм… очень интересно.

– Ходят слухи, что Иван не просто так поладил с Елизаветой Тюдор, воспитанной как истинная англиканка. Да и с духовенством Англии он поддерживает переписку. Впрочем, переоценивать этот факт не стоит. Иван ведет оживленную переписку и с иерархами ортодоксов, и с папой, и с англиканами.

– Любопытно, – произнес Кристиан и надолго задумался. – А что Густав? Он уже собрался идти на Ивана войной?

– Да, – произнес молчавший до тех пор еще один советник. – Персидская торговля русских очень вредна для османов. Ведь персы решили вообще все свои караваны направить на север, через Русь, а не в Великую Порту. Это страшный удар, который приведет к решительному ослаблению султаната в ближайшие годы. Если, конечно, Сулейман ничего не предпримет.

– Но как к этим делам относятся шведы?