Ивановка

Илья во второй раз за это утро (или, может быть, уже день?) Снова, как и в прошлый раз, когда он провожал на поляну полицейского, закралась тревога – сможет ли он сам найти дорогу туда? Казалось невероятным, как местные могут так ловко ориентироваться в лесной глуши и строить маршруты, как будто они пролегали по ясным городским дорогам с указателями. Но, как видно, за полтора месяца он уже достаточно освоился, чтобы не заплутать. Вот здесь, у большого засохшего дерева, нужно остановиться и пойти направо, а затем…

«Вперед до сломанных деревьев и повернуть налево, а там дальше будет понятно», – шептал тогда шершавый голос.

Илья уже в третий раз последовал его указаниям. И снова, свернув налево, обмер: обугленный остов автомобиля как будто и не покидал своего места. А чуть дальше за ним Илью опять приветствовали обугленные, перевязанные ленточками деревья.

«Боже мой… Да что же это такое…»

Илья нашарил телефон. Руки тряслись. Двенадцать процентов заряда – он еще в доме находился на последнем издыхании. Щелк… щелк… Снимки сворачивались и улетали в глубины памяти. Увязая в глубоком снегу, Илья заставил себя пройти вдаль за ленточки – и сел без сил в снег.

И кострище, и колья снова были на месте. Жуткие останки по-прежнему примотаны к среднему из них. А прямо в середине каменного круга костра спиной вверх лежал человек. И эта спина в черной куртке выглядела отчаянно знакомой.

«Может быть, ему просто стало плохо… Он тоже приехал сюда, чтобы все еще раз проверить, и упал… Нужно ему помочь…» – «Беги!»

Как бы заманчиво ни звучал второй призыв и каким бы громким он ни был, Илья все же повиновался первому, хотя и знал сразу в глубине души, что помочь уже ничем не получится. Но, приблизившись и наклонившись над полицейским, он не мог понять, что делать.

«Надо его позвать… Но как же его зовут? Почему я так и не спросил, как его зовут?»

– Эй… – неуверенно позвал Илья.

Человек не пошевелился. Тогда он осторожно тронул его за плечо. Оно оказалось слишком твердым. Помешкав, Илья все же решился и рывком перевернул найденного на спину.

Да, это, вне всяких сомнений, был участковый, и да, он был мертв. Когти какого-то хищника разодрали ему щеку, а зубы – но хотя бы звериные, а не человеческие – горло, вырвав из него большой кусок прямо посередине, где раньше было адамово яблоко. Тело окоченело, и на лице замерло выражение ужаса: глаза широко раскрыты, и рот застыл в крике…

Вспомнились отчаянные сообщения какой-то Кати. Кто-то беспокоился и ждал его домой – и теперь уже никогда не дождется.

А что, если он не отвечал Илье, потому что уже тогда был мертв?..

Мертв. Полицейский мертв, а его телефон – в доме Ильи. В Ивановке многие видели его с Ильей. И теперь, возможно, деревенские, оправившись за дровами или на охоту, – да мало ли что они постоянно делали в этом лесу – увидели Илью прямо на месте… Убийства? Несчастного случая? А если зубы хищников – это побочный результат, звери просто нашли тело, но полицейского кто-то убил?

И если обратиться в полицию – с учетом всего перечисленного Илья тут же станет первым и единственным подозреваемым.

«Беги! Уезжай отсюда! Тебе же нечего терять!»

И на сей раз Илья поддался. Он бросился через лес к машине и, заведя ее, развернулся и пытался сообразить, куда ехать. Долгая лесная тропа по ухабам и ямам выводила на трассу – по ней-то он и приехал. Нужно найти ее, выбраться на дорогу, а там – куда приведут глаза.

Подскакивая на кочках, Илья плелся на машине через лес, наверное, уже минут двадцать. Внезапно напугавшись, что выронил телефон прямо там, Илья судорожно ощупал карманы и выдохнул – он был на месте, но уже отключился.

Впереди появилось сухое дерево. Илья оказался там, откуда приехал, причем двигался-то он в обратную сторону.

Несмотря на ледяной холод – он даже не включил печку – стало жарко. Терзало похмелье, мучила жажда. Выйдя из машины, Илья протер лицо охапками снега и принялся его есть. Не полегчало. Пот струился по спине, кровь стучала в ушах. Если бы только он вчера не напился – возможно, не было бы ни телефона, ни всего этого.

Илья снова сел в машину и поехал, еще медленнее прежнего, в обратном направлении. Поглядывая в зеркало заднего вида, убеждался, что сухое дерево, ведущее в Чистополье, осталось за спиной. Долгая-долгая дорога… Буквально через пару минут лес уже наконец расступится, и он выдохнет… Илья остановился перед засохшей сосной.

Этого не может быть. Дорога точно не вела по кругу – она поворачивала и двигалась в обратном направлении прямо. В обратном! Обратном!

Ладно. Илья не стал разворачиваться – поехал прямо, не представляя, где должен оказаться теперь. Бак пустел. Если он не доберется до трассы, то просто заглохнет, а затем замерзнет в воющем и царапающем ледяном лесу, и всем проблемам конец.

Впереди поджидала сухая сосна.

«Минут десять назад я проехал мимо нее. Я никак не мог к ней вернуться».

А что, если это другая сосна? Что, если он сам себя запутал? Но в снегу до сих пор виднелись глубокие оттиски шагов бегущего Ильи.

Пойти пешком? Он не дойдет.