Ивановка

Сморщившись, Илья нажал на последний вызванный номер и приложил телефон к уху. Разумеется, он опять не ответит. И тогда… Что Илья сделает? Напишет на него заявление и обвинит в халатности? А чем это поможет?

Что-то пиликало в шкафу. Илья сначала даже не понял, что это за звук, и только через несколько секунд сообразил – звонок телефона. Стандартный. У тех, кто все время занят и не уделяет внимания разным не слишком-то важным мелочам вроде подбора мелодии, часто бывает такой звонок. Вот и у полицейского был такой же. Когда они встречались в последний раз, его телефон зазвонил, он ответил, вышел, уехал и больше не говорил с Ильей.

Он подошел и распахнул дверцу шкафа – звук стал громче. Он шел из груды футболок, сваленных внизу. Запустив в них руку, Илья достал телефон.

Участковый точно не бросал его в шкаф, да и с тех пор Илья звонил ему столько раз.

Илья отбился и на всякий случай перезвонил снова. Вдруг это случайное совпадение, и он все же не полицейского? Но, как только пошел вызов, телефон зазвонил опять. «Илья Ивановка» – всплыло на треснутом экране.

Очевидно, он не помнит о прошлой ночи что-то очень важное. Положив телефон на стол, Илья кое-как влез в куртку, промахнувшись пару раз мимо рукава, и поспешил в дом наискосок.

Под одобрительный лай скачущей рядом Сандры он долго долбился и в дверь, и в окна. Но когда решился как следует дернуть дверь, оказалось, что она не заперта.

Рыжий спал, притянув колени к груди, на маленьком диване в кухне. С большими усилиями разбуженный, помятый и взъерошенный, он никак не мог понять, что хочет от него Илья, и порывался снова лечь спать.

– Ты просто ответь: был здесь вчера полицейский или нет? – уговаривал Илья.

– Да отстань, Илюха, – морщился тот. – Никого тут не было, только свои. Мы к бабе Тане зашли, тебя мутить начало. Ты сказал: «Пойдем на улицу». Вышли, и ты домой убежал. Все.

Как только Илья оставил его, он тут же заснул. Собака прокралась в дом и свернулась на половике. Умильно поглядывая на Илью, она шлепала по полу толстым хвостом.

Телефон подбросили. Кто и зачем? Нет, вопрос неправильный. Лучше спросить: а если на самом деле его и нет? Если он показался Илье?

Он поспешил обратно. Телефон лежал, где и был оставлен – на столе.

«И все же я схожу с ума. Или уже сошел».

На экране всплыло сообщение от какой-то Кати: «Да ответь же! Я беспокоюсь!»

Илья сел на кровать и, не особо понимая, что собирается найти, стал листать фотографии в своем телефоне. Поляна с остовом авто. Колья с человеческими останками – хотелось бы никогда этого не видеть, но Илья сомневался, что когда-нибудь удастся забыть. Пустой стул почти в самой середине полутемной комнаты. Кусты на склоне у реки. Часовня. И лес, лес, лес – ни на одном кадре из Ивановки ни единой живой души.

Фото с поляны Илье не кажутся, они точно есть: их видели слишком многие. Телефон с трещиной на экране есть: даже если глаза врут, то прохлада его металлического корпуса осязаема, а слух слышит приходящие сообщения. Ступня скелета напугала не только Илью, но и его соседа, значит, была и она. Следы зубов обсуждали вчера два человека – выходит, были и они. А если на самом деле не было Вари? Но в таком случае нужно сомневаться не только в своем рассудке: не только участковый, но и многие в деревне знали ее.

Но если все это было в реальности и не привиделось, значит, должно же быть какое-то объяснение. И если пропавшую с фотографий кошку долгое время удавалось выпихивать из мыслей, ссылаясь на юркость животного и замедленную работу камеры, то ни с поляной, ни с Варей это, разумеется, не работало. И теперь еще этот телефон!

Илья прошелся по комнате, растирая уши руками. Неизвестно, насколько это помогало кровообращению, но поиску ответов – безусловно, нет.

«Надо просто отсюда уехать».

Гениально! Вот так все просто. Илья же переехал сюда по собственной воле и большому желанию, поэтому и обратно может вернуться в одночасье, как будто ничего не случилось. Да еще и с наивной надеждой, что бывшие компаньоны не повесили на него все, что только могли.

Пути из Ивановки не было.

А если снова съездить на ту поляну и сделать новые фото? Спокойно убедиться в том, что там действительно ничего не осталось? И даже, может быть, найти следы или инсценировки, о которой говорил полицейский, или того, что те предметы там были, но их успели убрать? И то и другое должно в какой-то степени внести ясность и охладить разум. Возможно, тогда в него придут и другие ответы.

«Не твоя проблема, Илюха!»

Очень бы хотелось согласиться. И это было вполне возможно до того, как в этом вот самом доме, под тем самым полом, ноющим под беспокойными шагами Ильи, не нашлось то, что раньше было частью человека. И до того, как в его грязной одежде не возник внезапно телефон участкового.