Иванушка на курьих ножках

– Знаете ее детское прозвище? – хихикнула Захарова. – Хитрожопая принцесска! Лека очень себе на уме! Она кажется простой, милой, открытой. Говорит всем хорошие, ласковые слова. Если скажете ей, что нашли хорошее место с прекрасной зарплатой, Лека вам от всего сердца пожелает удачи! Но когда через пару дней придете к работодателю на собеседование, узнаете, что ставка занята. Расскажете Леокадии о неудаче, та заохает, начнет жалеть вас, неудачника. А спустя время узнаете, что она вас обогнала: услышала про отличную зарплату и вперед вас туда устроилась. Эмилия – та откровенное дерьмо, но с ней легче, второго дна нет. Просто сволочь, грубиянка. Лека – говно в шоколаде! Будьте осторожны, она вас обманет!

Я стараюсь проявлять вежливость ко всем людям, но бывшая одноклассница Леокадии показалась уж очень неприятной. И не люблю, когда кто-то вцепляется в меня, поэтому аккуратно высвободил свою руку и произнес:

– Был рад познакомиться, простите, опаздываю на деловую встречу.

А потом почти побежал за Леокадией. Слава богу, Диана обиделась на меня, сочла не тем человеком, с которым следует продолжать разговор, поэтому не стала меня останавливать.

Я догнал Леку, увидел ее расстроенное лицо и постарался успокоить женщину:

– Не обращайте внимания. Похоже, Диана вам завидует.

– Нет, – возразила сестра Эми. – Она меня ненавидит. За что? Ничего у Захаровой не отнимала, та в шестнадцать лет забеременела, родила ребенка. Я тут при чем? Понятия не имела, о чем Диана мечтает! Спасибо, что соврали, будто вы мой муж.

Леокадия вытерла глаза тыльной стороной ладони.

– Иван Павлович, не знаю, верите ли вы в энергетические удары, но я знаю: тьма существует, она обладает огромной силой. Сейчас злоба Дианы прямо в сердце влетела! Вернусь домой. К Мариусу зайду вечером! До свидания!

Леокадия повернулась и быстрым шагом направилась назад.

– Могу передать вашему племяннику суп, – сказал я ей в спину.

– Спасибо, – не оборачиваясь, ответила сестра Эмилии. – Не мужчине с бидоном ходить, сама потом принесу.

Я дошагал до нужного подъезда, позвонил в домофон и через пару минут оказался в холле квартиры.

– Добрый день, – тихо поздоровался молодой мужчина. – Куртку можно оставить на вешалке, ботинки не снимайте!

Честно говоря, я и не люблю всовывать ступни в чужие тапочки. Я открыл сумку, достал многоразовые бахилы. Они очень удобны, напоминают калоши, сделаны из прочного прозрачного материала, не рвутся, не падают с ботинок.

– Серьезно подготовились, – засмеялся Мариус.

– Не хочется портить чужие полы, – ответил я.

– Дайте угадаю, – продолжил сын Эмилии, – женаты двадцать лет?

– Нет, – возразил я, – никогда не заглядывал в загс, убежденный холостяк. Просто с детства редкий зануда. И грязно на улице.

– Да уж, не лето, – кивнул Мариус. – Чай, кофе? Погода теперь истеричная. Зимой может дождь пойти, а летом холод настанет.

Мило беседуя о капризах климата, мы добрались до просторной столовой, которую при помощи арки соединили с кухонной зоной. Еще некоторое время ушло на беседу о сравнении цейлонских и индийских сортов чая, об уместности добавления в заварку молока, лимона, сахара.

Потом хозяин живо принес чашки, мы сели за стол, возникла пауза. Мариус выжидательно смотрел на меня, поэтому я первым завел беседу:

– Ко мне обратилась ваша сестра Валерия…

Мариус, не перебивая, выслушал мой рассказ до конца, потом спокойно сказал:

– К сожалению, так получилось, что у нас с Лерой нет тесной связи. Она старше меня, но разница в возрасте для многих детей не помеха. Только мама… Поймите правильно, трудно говорить правду. Мама – она мама, как бы себя ни вела, она дала жизнь ребенку. И жаловаться на что-либо я не имею права. Я рос в полной семье, в достатке, в сытости, у меня были игрушки, книги, получил хорошее образование. Родители меня любили оба. А вот к Лере…

Мариус примолк.

– Понимаю, – кивнул я, – между вами дружба не завязалась.

– В детстве да, – согласился молодой человек, – потом мы нашли общий язык.

– Странно, что девочку отправили жить в Подмосковье еще до вашего рождения, – высказал я свою точку зрения.

Мой собеседник пожал плечами.

– Ей повезло. Няня, Ада Марковна, была замечательным человеком. Вот она без памяти обожала воспитанницу. Пыталась нас подружить. Период своего пеленочного младенчества, конечно, совершенно не помню. Но в школьные годы понял, что мать дочь не любит: постоянно ее шпыняет, осыпает замечаниями, придирается. При папе мама вела себя более или менее прилично. Но когда он уезжал на гастроли, распоясывалась по полной программе. Валерия же хотела мне понравиться. На каждый Новый год, на все дни рождения, всякие праздники я получал от сестры открытки, которые она сама рисовала. К почтовой карточке прилагалась небольшая сумма денег. Не удивляйтесь, мать никогда не давала Лере даже копейку на карманные расходы, девочка начала сама зарабатывать. Как? Писала всем сочинения, ей за них платили. Цены смешные, копеечные в прямом смысле слова, но я становился обладателем некой суммы.

Мариус засмеялся.