Ивар и Эрика (СИ)

Наверно нас спасло то что «харя» был ассорский грузовик. Когда танкисты поняли что мы не свои, мы уже мчались по деревне в обратную сторону. Грохотали в кузове канистры с бензином. Ольга вцепилась в меня обеими руками и даже дышать от страха забывала.

— Что там?! — крикнул я.

Петрус бросил взгляд в зеркало заднего вида и вдавил голову в плечи.

— Они за нами гонятся!

Мы выскочили за деревню и выбора у нас не было — только одна дорога среди черных сугробов — ведущая на станцию. Вокруг чистое ровное поле. Спрятаться негде. Эх, надо было в деревне прятаться! Бросить машину и драпать по дворам!

— Он нас догонит и раздавит! — завопил Петрус, делая большие безумные глаза.

— Через километр примерно мост через речку! За ним спуск и рощица березовая!

— Не уйдем!

— Я подожгу мост!

— Как?!

— Сброшу канистры посредине и связку гранат! Давай, гони!

Петрус гнал. Подтаявшая грязь летела в разные стороны из колеи.

Вот и мост. Тевтонские саперы его собрали еще летом. Дерево не успело потемнеть…

Я перебрался через оцепеневшую Ольгу, ближе к двери. Снял шинель, чтобы не мешала..

Петрус остановился, почти посредине моста. Я забрался в кузов и выбросил все канистры прямо на настил…

— Быстрее, Ивар! — орал Петрус.

Я открыл последнюю канистру и щедро плеснул сверху на мост, покрытый льдом и грязью, на другие канистры.

А если не загорится?!

Схватил две гранаты из ящика и увидел танк. Они, видимо решили спрямить дорогу, выйти наперерез, а выскочили к обрывистому берегу речки. Теперь танк шел вдоль берега метрах в трёхстах от моста. Танкисты торчали из верхних люков.

Я прыгнул на дорогу, махнул Петрусу.

— Гони!

— Ты куда?!

— Гони, я сказал!

Не оглядываясь на танк и на машину, я схватил две канистры скатился под мост. Пристроил обе возле опоры, открыл крышки и, сунув в каждую по гранате, свернул колпачки. Сколько там секунд у меня?

Какая разница! Я дернул веревки запалов побежал что есть духу. На третьей секунде рухнул под куст в сугроб и тут рвануло. Два хлопка слились в один и воздух с громким выдохом пронесся над головой… От удара правая нога онемела…

«Задело…» Я сел и увидел, как снег возле ноги пропитывается красным…

Часть моста просела в реку, и часть настила горела буйным пламенем с черными клубами дыма. Горящий бензин тек по льду. Танк остановился на той стороне и крутил башней. Танкистов не видно. Вспышка! Бабахнула канистра на мосту и полетела с огненным хвостом прямо в мою сторону. Я поднялся и заковылял изо всех сил по снегу, проваливаясь до колен. Ещё один хлопок за спиной!

Нога немела и не желала слушаться… Навалилась слабость и дурнота… «Надо повязку наложить…» Канистры на мосту взрывались одна за другой. Я не дошел до дороги пару шагов, нога подвернулась. Упал на бок, подтянул ногу к себе, попытался зажать рану. Руки скользили в крови… «Плохо дело…» подумал я и закрыл глаза.

— Не спи, Ивар! Не спи! — просила Эрика. Земля подо мной качалась и брыкалась. Лицо Эрики расплывалось, словно зрение теряло фокус или это слезы в моих глазах.

Рука Эрики на моей щеке. Хочу сказать, что все нормально, что я жив, но голова завертелась в бешеной карусели и я рухнул в черную воронку…

Приходили сны… Странные или бестолковые…

Плачущая Эрика.

— Оставьте меня с ним! Прошу вас!

«Конечно, оставьте! Ну почему ей не остаться?!» Стук колес и мелькающие в широком проеме двери лесопосадки…

«Моя нога! Она же торчит из двери! Она все длиннее! Встречный поезд ее сломает!»

Но на грудь лег кто-то невидимый, и тяжелый… Я пытаюсь сказать, позвать на помощь, но слышу только хрип…

Это мой хрип?

Танк едет по мосту, все ближе и ближе орудие наведено прямо мне в лицо… В руках канистра пустая. Мои ноги не хотят двигаться. Танк приближается и все не может приблизиться. Стучат его колеса. Тутух-тутух… А мне, почему-то не страшно. Я бросаю пустую канистру в танк…

Потом белый вагон. От белого цвета болят глаза. Потолок белый, простыня на мне белая и приходит кашель…Судорожный, он выворачивает меня наизнанку как рвота… Он хуже рвоты!

Я задыхаюсь… я давлюсь кашлем… Кто-то держит меня за плечи.

— Пустите… я сам… пустите…

Кашель стихает. Я опять на подушке. Стучат колеса и каждый стук отдается в моей бедной голове. Жарко, почему так жарко? Я пытаюсь сбросить одеяло с груди, но руки меня предают.

Кто-то дает мне воды, и теплая вода не хочет течь в рот, льётся на грудь. Я ощущаю эту влагу. И начинаю дрожать… Мне жарко и я дрожу… Потом опять приходит судорожный кашель, и я опять задыхаюсь… Это не сон… Это — ад! Значит это не сон…

Солнце светило в окно и яркий квадрат на стене притягивал мой взгляд. Квадрат света медленно полз, поднимаясь все выше к потолку и приобретая золотистые тона.

«Солнце садится? Скоро вечер?»

Чтобы узнать время, пытаясь поднести левую руку ближе к глазам. Рука вялая и слабая, пальцы дрожат и часов нет на руке.

Когда я их снял? Где я?

Поворачиваю голову и переживаю легкое головокружение.

Рядом с кроватью на стуле сидит Эрика в белом халате. Лицо осунувшееся и глаза закрыты. Спит? Опять сон?

Я протягиваю руку и касаюсь ее руки, лежащей на колене.

Она вздрагивает и открывает глаза.

— Ивар?!

— Эрика…