Ивар и Эрика (СИ)

— Еще бы. В одной роте в Кайскирк числились. Встречались на сборах, выпивали.

Промелькнула догадка и я поспешил ее озвучить.

— Это ты его попросил быть со мной там, в лесу у Ларибора? Он от меня весь день не отходил!

Маркус хмыкнул, опустил глаза в пол.

— А если я — что такого? Он за тобой присмотрел, чтобы чего не выкинул. Айвар на тебя давно зуб отрастил. Не пойму, только за что?

Тогда я рассказал про расстрел на хуторе и напомнил про побои, от которых меня спас Генрих.

Маркус помрачнел.

— Вот как, даже…Карл мне не рассказывал про хутор.

Я обреченно махнул рукой.

— Что теперь сделаешь?

— У нас в гараже есть место механика. — Выпалил Маркус. — Если хочешь — приму тебя завтра же.

— А что скажет полицай-комиссар?

— Старик Сурфис собирается в отставку. Второй месяц уже. Ждет, что его будут уговаривать остаться. Я его заместитель и всю рутину он на меня свалил. Проблем не будет.

— Спасибо, Маркус.

— Чего там. В конце недели приходите к нам с Эрикой и малышкой. Линда обещала приготовить гуся с яблоками.

Я вернулся на работу в полицию, механиком в гараж.

Хромота не мешала такой работе. Форма, паек, зарплата.

Поставил парням на складе конфиската литр водки и мне выдали приемник. Не наш, конечно, а другой, но тоже вполне приличный.

Эрика расцеловала меня и немедленно взялась настраивать любимые прежде станции. По случаю войны многое изменилось и теперь гринладские станции вместе с музыкой транслировали поток военной пропаганды. Ассор и Тевтония тоже не отставали.

Если же свести трехстороннюю пропаганду в кучу, выходило что война на востоке забуксовала. Ассор удержался.

Гринландцы ковровыми бомбежками разносили промышленность Тевтонии, в ответ их именовали варварами и кровавыми дикарями.

— Ивар, что же будет дальше? Петер прав? Ассор вернется? Все повториться опять?

— Кто знает?

В первые летние дни покой, и тишина в Виндобоне закончились.

Рано утром полицию подняли по тревоге и погнали в оцепление по улицам. Даже меня, хромого механика.

Гауляйтер Виндобоны, доктор Эбберт был расстрелян прямо в своем лимузине, рано утром, когда ехал на работу. С ним вместе погибла жена, недавно приехавшая из империи и шофер-охранник. По показанию свидетелей на гауляйтера была устроена засада. Люди в штатском применили автоматы и даже гранату бросили под колеса лимузина. Был объявлен комендантский час среди дня — все население обязано было сидеть по домам — по кварталам шли повальные обыски и проверка документов. Я стоял на перекрестке улиц Лидерса и Парковой.

Патрули были смешанные — на трех полицейских — два тевтонца из гарнизона.

Город затих в испуге. Движение по улицам прекратилось. Носились туда-сюда только мотоциклисты-курьеры, да грузовики армейские.

Так до вечера мы и протоптались на улице. В обед подвезли бутербродов и дешевого кофе. Перекусили, покурили. Тевтонцы размякли и снизошли до разговора с нами.

— Это все рук дело теке. — авторитетно заявил Макс, прыщавый солдатик из гарнизона. — Месть за гетто!

Мы переглянулись с парнями. Теке как бараны под нож пошли на расстрел. Какая месть? Я вернулся домой поздно вечером. Хорошо, что нас всех развезли на машине полиции, иначе бы пришлось на всех постах предъявлять документы!

Эрика уже вернулась из госпиталя и ходила в волнении по кухне туда-сюда.

— Ну, наконец-то!

Она обняла меня, прижалась к груди.

— Ты голодный? Будешь омлет?

— А Марика?

— Я ее уже уложила спать.

Я сел за стол и рассказал про день, проведенный на перекрестке.

Эрика рассказала про слухи, циркулировавшие по ее госпиталю.

Говорили, что теракт совершили люди, заброшенные с парашютами из Гринландии. Отборные головорезы!

— Гауляйтер получил свое возмездие! Наконец-то хоть кто-то ответил за все эти убийства!

— Эрика, ответ будет жестким… Маркус сказал, что в ходе обысков нашли и задержали не менее полсотни теке, что прятались у знакомых и родственников.

— О, боже! Наш квартал еще не обыскивали!

— Ты что, еще кого-то спрятала в подвале?

— Нет, что ты! А если обнаружат тайник в подвале?

Я забрался под лестницу и на всякий случай гвоздями наглухо заколотил крышку люка.

Мы поднялись потом в комнату Генриха, где я поставил приемник, и послушали радио. Ассор по поводу теракта ничего не сообщил, по-прежнему вещал в пафосом о количестве сбитых самолетов и сожженных танков империи в этот день. Для ассорцев количество уничтоженной вражеской техники всегда стояло на первом месте. Они явно заврались. Если им верить, то Тевтония давно уже осталась без танков и самолетов.

Радио Тевтонии со скорбью сообщила о подлом убийстве верного сына Тевтонии, обвинив в этом диверсантов и убийц с подлого острова.

Гринландия на хорошем как всегда языке Виндобоны сообщила о справедливом возмездии, настигшем палача Ларибора.

— Патриоты Виндобоны поставили жирный крест на убийце! — сообщило радио приятным женским голосом.

На следующий день меня в оцепление не поставили.

Убийц гауляйтера нашли и окружили в церкви святой Юдит, на юге Виндобоны.

Их было пятеро, и они отстреливались до последнего патрона. Трое погибли в перестрелке. Двое последних покончили с собой.