Из ада в рай – Божий промысел. Книга 2

Зимой нас также посылали на железную дорогу утрамбовывать шпалы. Там строительные бригады жили в вагончиках, и эта организация называлась мосто-поезд. После моего отъезда Шура ушла туда работать, и я потеряла с ней связь. В начале июня за мной приехала моя мама, чтобы я собиралась поступать в мединститут. С таким почётом я нигде с работы не уходила. Начальник участка выделил Лаз – Львовский большой автобус – и все полностью бригадой провожали меня до Ясиноватой, откуда шёл поезд. Прощались – все плакали, я особенно, как будто уходила с министерского поста.

К цели через неимоверные испытания

За год работы на Донбассе я много подзабыла, естественно книги в руки не брала, так как рассчитывала работать два года – один всё равно не учитывался. Кое-как полистав книги, я поехала поступать в Киевский мединститут. Остановилась у Ранковых. Ольга Романовна какое-то время работала в Златополе врачом с мамой в тубдиспансере и очень хорошо к ней относилась. Её сестра Анна Романовна – добрейшей души человек. Вот уж истинно человек оставил добрую память. Принять незнакомого человека с такой любовью и щедростью – это божественный дар. Они отказались взять плату за проживание и старались каждый день для меня сделать праздничным. Всё хозяйство вела Анна Романовна. Она готовила незабываемые блюда, например, снежки – взбитый яичный белок с сахаром вливала в кипящее молоко мелкими порциями и получались как снежинки. Это подавалось к каше с клубничным или смородиновым вареньем. Готовила очень вкусный бисквитный торт, говяжьи биточки и т.д. У них всегда в комнате был букет флоксов. Этот удивительный запах и теперь будит у меня воспоминания о Ранковых. Я у себя в саду развела много кустов флоксов и всегда, когда они цветут, передо мной встают живые лица Анны и Ольги Ранковых. Их квартира находилась в переулке, недалеко от оперного театра и Владимирского собора.

Иногда мы с Анной Владимировной ходили гулять. Она относилась ко мне как к родной дочери. Мы с ней ходили и в оперный театр, и особенно часто во Владимирский собор. Первый раз, когда я вошла во Владимирский собор, я была поражена ликами святых. Видно было, что их писали с людей. Позже я узнала, что Владимирский собор расписывали Васнецов и Нестеров. Женские образы Нестеров писал со своей дочери и жены. Недалеко от собора – дворик со скамейками, и это было моё любимое место, где я готовилась к вступительным экзаменам.

Как я и предполагала, по сочинению получила 3, физику сдала на 4, химию на 3, и, конечно, не поступила. Что делать, куда деваться?

Домой возвращаться не хотелось. Я знала, что там с работой очень трудно. Как только я приехала из Донбасса, пыталась найти работу, но не удалось. Я решила не возвращаться, а поехать в ближайший колхоз. Взяла билет наугад и попала в село Готне, напоминавшее панщину шевченковского времени. Настолько запущено, как будто очутилась в восемнадцатом веке. Нашла правление колхоза. Там удивились моему желанию у них работать и приняли. Я вернулась к Ранковым за своими пожитками, но не стала рассказывать в подробностях, чтобы их не расстраивать. Анна Владимировна провожала на автобусную остановку меня с большой тревогой.

В колхозе меня поселили у одной пожилой, а может быть и не очень пожилой женщины. Понять трудно, потому что она была вечно пьяной. Отвратительный запах самогона пропитал всю комнату, вокруг такой кавардак, что сразу захотелось бежать куда глаза глядят. И всё же, я собрала себя в кулак и пошла в правление колхоза. Там меня определили продавать на рынке молочные продукты. К торговле я абсолютно не приспособлена. Но деваться некуда. Встаю в полшестого и иду на ферму, собираю всё, что мне выдаётся, и на подводе еду на рынок в Киев. Всё, что положено по квитанции, продам. Обязательно остаётся творог, я раздаю нищим. Они благодарят меня, а я плачу. Возвращаюсь в колхоз, сдаю выручку. Деваться некуда, надо идти домой. Открываю дверь, на полу валяется разбитая бутылка самогона, на лежанке храпит моя хозяйка. Запах самогона просто бьёт в нос, и у меня начинается рвота. Неделю потерпела. Ко мне приехала Анна Романовна. Посмотрела на всё, и слёзы навернулись ей на глаза.

– То-то моё сердце каждую ночь ныло. Не выдержала, думаю, поеду, посмотрю. И вот оно что! Аннушка, куда ты попала, милая ты моя! Лучше едь домой.

Прощалась я с Ранковыми с чувством вины, как неоправдавшая надежды. Так сложилась судьба, что прощалась навсегда. Через год Анна Владимировна умерла. Но такие встречи имеют большое влияние на всю жизнь.