Из архивов тайного суда

Дверью я едва не сшиб Ироиду Васильевну, все-таки, несмотря на запрет супруга, явно снова подслушничавшую, благо, его высокопревосходительство, хоть и отправился меня провожать, не заметил этого «синематографа».

В коридоре он снова накинулся на лакея Никиту:

– Сказано тебе – ходи, все время ходи! А ты?

– Да уж мочи никакой, ваш-вы-ство, эту вивасекцию переносить. Уж когда эта мука…

– Ничего, ничего, чай, не помрешь. Завтра наденешь свои штиблеты.

– Уж скорей бы!.. Ох, Господь милосердный!..

Тем временем Ироида Васильевна тихо зашептала мне в ухо:

– А ежели он ночью храпеть начнет, вы, господин штабс-капитан… Вы свистеть умеете?

Я кивнул.

– Вот и посвистите ему потихоньку, иногда чуть-чуть помогает… А то я, покуда не додумалась, – уж таких страстей натерпелась за сорок лет!.. И еще они иной раз по ночам… ходят.

– В смысле – по нужде? – не понял я.

– Да нет, безо всякой нужды. Это у них уже сорок лет, после контузии. Бывает, вот встанут и ходят. И еще при этом кричать изволят всякие слова, так что уж вы, молодой человек, не пугайтесь, коль случится. И сделайте такую Божью милость, уложите его, успокойте, – он себе и будет дальше почивать, а наутро не вспомнит ничего.

Я пообещал, что непременно так и поступлю.

– Храни вас Господь!.. Им бы к доктору надо, но разве ж они дозволят? – вздохнула она, но тут раздался голос генерала, подошедшего к нам:

– Что ж, до завтра, штабс-капитан. – Он удостоил меня рукопожатия.

И, уже уходя, я услышал сзади что-то про синематограф и эмансипацию.

* * *

…По всей России участилась остановка немногих еще следующих по своим маршрутам поездов. Иногда это делается по приказу некоего самозваного ВСЖ, а иногда – просто бандитскими шайками, нынче многочисленными и окрепшими за время затянувшейся всероссийской смуты…

* * *

…что самым опасным за последний месяц оказался маршрут, идущий от Одессы. Именно там, между Одессой и Бессарабией, действует обнаглевшая банда известного Котовского…

…Нажива грабителей на этом маршруте особенно велика, ибо много весьма состоятельных людей, чаще всего иудейского вероисповедания, страшась погромов, покидает город…

…также подвергнутых надругательствам женщин и юных барышень…

* * *

…и уже нынче салон-вагон одесского генерал-губернатора, действительного тайного советника г-на Карамгозова, прицепили к завтрашнему курьерскому, следующему на Санкт-Петербург.

Неужели впрямь все представители государственной власти вскоре покинут наш некогда прекрасный город?!

4-я глава

Страшные старые знакомцы. – Фекалии на карете. – Толстовец Балуев. – «Мон женераль». – Ученик шулера.

Увы, в эти мрачные времена на одесском вокзале не играла музыка, а столпотворение на перроне было такое, будто начинается библейский Исход. Губернаторский салон-вагон располагался в самом начале состава, первым после паровоза, так что идти мне пришлось довольно далеко, проталкиваясь сквозь толпу, благо, я был налегке, имея при себе лишь небольшой дорожный саквояж. Со стороны вагонов слышались мольбы людей и жесткие ответы проводников: «Без билетов – никак, господа!.. Никоим образом, господа!.. Уберите ваши деньги, милостивый государь – поверьте, решительно не имеется никакой возможности!.. – А в иных случаях и просто: – Отвали, холера, не то щас!..» Тем временем вокзальная обслуга и полицейские нижних чинов, вооружившись специально изготовленными из больших палок орудиями в форме огромной буквы «Г», сметали с вагонных крыш налипшую на них публику, но это было так же бесполезно, как выметать с пола тараканов; не проходило и двух минут, как очищенные крыши вновь бывали облеплены людьми. У зеленых вагонов третьего класса, прицепленных в заднем конце состава, толпа была еще гуще, там роилась и рвань вполне биндюжного вида, и мешочники, и вполне достойные господа, некоторые с пейсами, в шляпах и в лапсердаках. В общем, чистый синематограф, как сказал бы мой генерал.

Когда, уже приближаясь к нашему салон-вагону, я проходил мимо одного из вагонов первого класса, вдруг увидел… Или мне только показалось?..

Увы, не показалось, ибо знакомый запах квашеной капусты на миг ударил мне в нос. Да, в вагон степенно поднимались именно они, – я узнал их, хотя сейчас на них были цивильные костюмы, а не тронные одеяния; – один с чудовищным горбом, другой – с какими-то отвратительными нашлепками на лице. Должен без хвастовства сказать, что я мало чего боюсь в нашем мире, но при виде этих двоих что-то у меня внутри на миг похолодело.

Два урода перекинулись между собой какими-то словами, и готов поклясться, что я услышал те самые слова: «Ыш абарак бузык»… Еще миг – и они скрылись в вагоне, оставив на перроне лишь капустный смрад.

И тут я должен изрядно отвлечься, дабы рассказать…