Из бездны — к небесам

— Скажите мне, — очень мягко произнес маркиз, — почему вы говорите, что никогда не выйдете замуж, и почему вы не можете выйти замуж за графа?

Он знал, что глубокий тон его голоса и близость его тела волнуют девушку. И вдруг, словно его взгляд лишил Кистну воли, не в силах больше сопротивляться, она взглянула ему в глаза и прошептала, очень тихо и неуверенно, прерывающимся от волнения голосом:

— Я… я люблю вас… я ничего… не могу с этим поделать… я люблю вас… Как я могу позволить… другому… прикоснуться ко мне?

— Другого никогда не будет! — И губы маркиза прильнули к ее губам.

Он почувствовал, как она сперва застыла, пораженная, а потом ее губы раскрылись навстречу его губам. Он и не представлял себе, что губы женщины могут быть такими мягкими, свежими, невинными и в то же время волнующими.

Как только его руки обняли ее, маркиз понял, что нашел нечто, что искал всю жизнь. Оно все время ускользало от него, и он никогда не мог объяснить даже самому себе, что именно он ищет. Только чувствовал, что оно где-то рядом.

И только теперь он понял, что это любовь, настоящая любовь, ничего общего не имеющая с пламенной, но быстро гаснущей страстью, которую в нем возбуждали столь многие женщины.

А Кистна чувствовала, что Небеса внезапно раскрылись и маркиз, которого она так долго представляла святым Михаилом, несет ее к тому божественному свету, который она всегда считала неотъемлемой частью любви. Она слышала музыку и пение ангелов, ощущала аромат цветов.

Это был чистый восторг, красота, которую она всегда искала, но которая во всем своем великолепии могла явиться лишь с тем, кого она полюбит.

Кистна любила маркиза, и его губы дарили ей истинную божественную красоту.

Когда маркиз поднял голову, девушка сказала, и голос ее дрожал от восторга, который в ней вызывала близость любимого:

— Я… я люблю вас… и все, чего я хочу… прежде чем умереть… чтобы вы… меня поцеловали…

— Как вы можете думать о смерти, когда вы принадлежите мне? Теперь я знаю, что никогда не смогу ни потерять вас, ни позволить вам уйти!

На минуту показалось, что ее лицо озарилось солнцем.

— В-вы хотите сказать… что я могу остаться… с вами… и не выходить… замуж?

— Вы выйдете замуж за меня! — решительно заявил маркиз.

Ее взгляд ясно сказал ему, что эта мысль никогда не приходила девушке в голову, и он продолжал:

— Вы должны, моя дорогая, попытаться простить мне мою невероятную слепоту и глупость, которые до последней минуты не давали мне понять, что я люблю вас, что вы единственная, кого я хотел бы назвать своей женой!

— Вы… вы действительно… так считаете?

— Я люблю вас! — ответил маркиз просто.

Он снова и снова целовал ее, и его поцелуи были долгими, медленными, но требовательными, а Кистне казалось, что ее душа ускользает от нее к нему, что она перестает быть сама собой и становится тем, кого любит…

Прошло немало времени, и на небе зажглись первые звезды, когда маркиз произнес:

— Думаю, мое сокровище, нам пора покинуть это опасное место. — Голос маркиза звучал как-то странно. — Если вы упадете в озеро сейчас, то мы скорее всего утонем вместе!

Кистна испуганно вскрикнула:

— Вы должны быть осторожны… очень осторожны!

Маркиз улыбнулся.

— Именно это я хотел сказать вам: стойте спокойно и крепко держитесь за меня, пока я не развяжу веревку.

С этими словами он наклонился, отвязал веревку, поднял тяжелый мешок с камнями и бросил его в воду.

С громким всплеском мешок скрылся под водой, и маркиз с ужасом понял, что, опоздай он на несколько секунд, Кистну уже невозможно было бы спасти.

Никто никогда не узнал бы, что с ней случилось, и даже ее тело вряд ли когда-нибудь было бы обнаружено.

Словно боясь даже думать о таком ужасе, маркиз взял Кистну на руки и понес прочь от обрыва.

— Я должен бы очень-очень сердиться на вас! — сказал он.

— П-пожалуйста, простите меня, — умоляла Кистна. — Я… слишком… люблю вас… поэтому предпочла бы… скорее умереть… чем расстаться с вами.

— Мы никогда не расстанемся! Теперь я понял, хотя давно должен был понять это, что не представляю себе жизни без вас!

— Я думала, — сказала Кистна тихо, — что если бы вы… смогли полюбить меня… хотя бы на месяц… неделю… даже на один-единственный день… Я была бы… так благодарна… что не просила бы большего.

— Но вы должны получить больше, намного больше!

Например, меня, — до конца наших дней!

Кистна тихо воскликнула.

— Именно этого я хочу: быть с вами… любить вас — это значит оказаться… на Небесах.

Маркиз опустил ее на землю под цветущим миндальным деревом.

— Если возможен рай здесь, на земле, — сказал он, — я подарю его вам. А вы должны подарить его мне.

— Так и будет… — ответила Кистна и потянулась к нему губами.

Потом они медленно пошли к дому, и дорога эта была долгой.

Каждое слово Кистны будило в маркизе желание целовать ее снова и снова, и когда они наконец вышли к аббатству, окна которого были ярко освещены, маркизу показалось, что любовь подарила девушке красоту, подобную солнцу. Она светилась от счастья, и это счастье передавалось ему.