Из бездны вод - Летопись отечественного подводного флота в мемуарах подводников (Сборник)

В эти минуты я невольно вспоминаю командира лодки "М-176" Бондаревича. Вероятно, каждый вспоминает. Его лодка попала точно в такую же ситуацию, никуда от воспоминаний не деться. Только одно дело - слушать рассказ товарищей в базе...

"М-176" шла в надводном положении, когда сигнальщик увидел рубку лодки противника. Лодка большая - примерно такого же класса, как наши "катюши". Немцы тоже заметили "малютку". Обе субмарины тут же погрузились, и началась четырехчасовая дуэль.

Когда "малютка" Бондаревича погружалась, над ней пронеслись две торпеды. А вскоре акустик "М-176" Адамюк доложил о приближении еще двух торпед. Бондаревич уклонился и от них. После этого немец перестал стрелять и долго маневрировал, пытаясь перехитрить командира "М-176". Но в игре на выжидание шансы у немца оставались нулевые: Бондаревича нельзя было спровоцировать на необдуманный поступок. Этот скромный и сдержанный человек обладал поразительным хладнокровием.

После часового маневрирования немец выпустил еще две торпеды. Так же безрезультатно произвел он седьмой и восьмой выстрелы. Девятый. И, наконец, десятый.

Немец разоружился. Теперь, даже если на стеллажах у него лежали запасные торпеды, ему надо было отходить, чтобы перезарядить аппараты. А может быть, пришла ему пора всплывать, потому что разрядилась аккумуляторная батарея. Трудно решать за противника, еще труднее - гадать. Скорее всего, вражеский командир подумал, что у советской лодки нет торпед. Поэтому он отошел недалеко.

Адамюк доложил о том, что немец всплывает. Бондаревич тут же подвсплыл под перископ. Немецкая лодка качалась рядом. Курсовой угол оказался подходящим для атаки. Не мешкая ни секунды, Бондаревич произвел залп. Раздался сильнейший взрыв. Некоторое время Адамюк еще прослушивал бульканье - лопались на поверхности пузыри воздуха,- но вскоре прекратилось и оно.

Это был редкий поединок и редкая победа. А в следующем походе Бондаревич погиб...

И теперь вот, не прошло и полутора месяцев, разразилась еще одна подобная дуэль, в которой надеется победить Терехин. У него хватит терпения дать немцу разрядиться. И хватит умения потопить. Если... хватит энергии нашей "малютки". Мы ведь зарядиться не успели: немец подловил нас, едва мы начали зарядку. Если немец начнет экономить торпеды - нам придется всплывать. А тот, кто всплывет первым, будет потоплен. Если б на нашей "малютке" был установлен "спрут"! Это простое, но очень важное устройство стали внедрять позже. "Спрут"прибор-автомат, который держит лодку без движения на заданной глубине. Иногда, скажем - при изменении плотности воды, лодка самостоятельно начинает всплывать - тогда "спрут" автоматически принимает в уравнительную цистерну столько литров воды, сколько требуется для компенсации положительной плавучести. И держит лодку на заданной глубине. Или откачивает несколько литров, по необходимости. Работает "спрут" практически бесшумно. Винт не вращается, лодка не прослушивается - будто нет ее. Попробуй ее найти! А энергия, драгоценнейшая энергия, экономится...

На нашей "малютке" нет "спрута". Мы работаем на самом малом ходу, и боцман, управляя горизонтальными рулями, время от времени жалуется, что лодка тяжела и рулей слушается плохо. Тогда старшина Катарин и матрос Стотченко поддифферентовывают лодку ручным насосом.

Ходим.

Акустик по-прежнему выдает пеленги.

Шум приближается справа.

- Лево на борт!- немедленно реагирует Терехин. И вслед за этим:- Боцман, ныряй на полсотни!

Для "малютки"- это глубина, близкая к предельной.

От обжатия корпуса лодка тяжелеет и может провалиться. На всякий случай у нас есть запас воздуха высокого давления.

Электрики каждые четверть часа докладывают о напряжении и плотности аккумуляторной батареи. Чудес не бывает: плотность падает.

Немец снова проходит рядом. Мы переглядываемся, словно спрашивая друг у друга: собирается он стрелять или нет? Сколько он будет так носиться?! Только со зла или по неопытности можно рассчитывать таранить "малютку" под водой... Вряд ли большими лодками у немцев командуют новички... Скорее всего - тянет время, чтобы заставить нас всплыть.

Этого немца я никак не могу представить себе в человеческом обличье: что-то абстрактное вырисовывается, черномундирное...

Выше нас - сверлящий ровный шум.

- Пятая!

Ж-жж-шш-ш...

Прошла...

- Шестая!

Жж-жшш-шш-ш...

Этот звук, который был слышен более отчетливо, чем предыдущий, пронес мимо нас весь холод морских глубин. Через несколько секунд доклад боцмана: глубина пятьдесят метров. Сюда торпедой не достанешь.

Шесть торпед... Значит, носовые аппараты он разрядил. Уже легче! Теперь будет стрелять кормовыми... Но немец почему-то не стреляет.

Мы меняем глубину: подвсплываем.

Уже бесполезно прикладывать ухо к шпангоуту: только акустик слышит далекий затихающий шум.

Терехин быстро всплывает под перископ. Горизонт чист. Ушел немец.

Совсем ушел.

Поединок окончен.

Разговоры начнутся позже. А в первые минуты мы только смотрим друг на друга. Такие полтора часа объединяют на всю жизнь...