Из боя в бой

– Достойный боец. И на бабку никак не похож.

– Ладно, свободен. Что-то ты у меня засиделся, – проворчал генерал.

Вернувшись от генерала, Михайлов в который раз просмотрел список. И в очередной раз убедился в своей правоте. Сила отряда не только в мужестве и умении каждого его бойца, но и в беззаветном товариществе. Михайлов представлял себе отряд как будто бы одним человеком. Который может и умеет все: метко стрелять, ставить мины, брать «языка», пользоваться рацией, сготовить на морозе суп из топора, допросить и расстрелять пленного, отдать товарищу свой последний сухарь и поделить с ним последнюю щепоть махорки, пожертвовать собой ради общего дела.

Михайлов был уверен, что ни в одном из кандидатов он не ошибся. Что же касается радистки Анны Караевой, то тут у него тоже были сомнения. Но, упаси Бог, не в ней, не в ее профессиональной подготовленности и готовности к тяжкому ратному труду на грани жизни и смерти. Ему не как разведчику, а как человеку не хотелось обрекать девушку на борьбу не только с врагом, а со стужей, голодом, усталостью и трудностями зимнего походного быта.

«Я еще подумаю о ней».

Анна Караева – девушка яркой красоты по прозвищу Испанка. Черноглазая, со щедрой улыбкой, с тяжелыми волнистыми, до плеч волосами, с гибкой мальчишеской фигуркой, артистичная.

Почему Испанка – никто не знал. Федя Сафронов, сразу положивший на нее горячий цыганский глаз, как-то в хорошую минуту спросил инструктора-пиротехника:

– Это что у нее – оперативный псевдоним? Ее в нелегалку готовили?

Инструктор, развернув на коленях схему немецкой противопехотной мины, не поднимая головы, снисходительно пояснил:

– Темный ты еще в нашем деле, Сафронов. Оперативный псевдоним выбирается сугубо нейтрально. Ни в коем разе его не привязывают ни к биографии разведчика, ни к его внешним данным, ни к личной жизни, ни к родне, ни к привычкам.

– А что ж ее тогда Испанкой зовут?

Расспрашивая, Сафронов с деланым безразличием не прерывал своего занятия – раз за разом метал тяжелый штык-нож в древесный спил с черным кружком в центре.

– Да так кто-то, видать, разок ее обозвал – ну и приросло, закрепилось. Она уже в нашу группу Испанкой пришла.

– А я и вправду думал, что она какая-нибудь Кармен, – Сафронов с усилием выдернул нож из мишени. – Из тех детей, что из Испании вывезли. Да она и похожа на испанку.

– А то ты их видел!

– Два раза. В кинохронике. А потом и оперу смотрел – нас всем детдомом в театр водили.

– Оперу слушают, Сафрон, а не смотрят.

– Хороша девчонка, – логично завершил расспросы Сафронов и всадил нож в соседний с мишенью сосновый ствол. Аж снег осыпался с ветвей дрогнувшего дерева.

– Хороша сугубо. Только вот я надеюсь, что командир ее в рейд не возьмет.

– Да… – Сафрон задумался. – Я бы с ней не в рейд пошел, а в ЗАГС. Сколько наших девчонок за линией фронта кануло. Не ихнее дело – воевать.

– Сегодня у всех одно дело. А вот ты, Сафрон, с минированием отстаешь. Я тебе, сугубо говорю, не зачту свой предмет.

– А мне и не надо, – легко согласился Сафронов. – Мое дело – охранение снимать, «языков» брать. И языки им развязывать.

Инструктор сложил схему, встал.

– Затверди, Сафрон. Там, – он мотнул головой куда-то вдаль, – вы на все руки должны мастерами быть. Один в своем деле выбыл – другой его заменил.

Биография у Испанки до войны была еще маленькая, но хорошая. Совершенно типичная для сталинской молодежи. Крестьянская семья (сколько же великих людей дало стране наше крестьянство!), деревенская школа-семилетка, в которую зимой ходила за пять километров на лыжах, пионерский отряд, комсомол. ФЗУ – ткачиха, передовик производства. Кандидат в депутаты союзного Верховного Совета – высшего органа рабочих и крестьян. «Не прошла» по возрасту, восемнадцати еще не было.

И вдруг – комсомольская путевка в Иностранный отдел НКВД (ИНО, внешняя разведка). В этом ведомстве назрела необходимость укрепления и расширения кадрового состава разведки. Многие в ней были потери. Кто-то попал под подозрения и репрессии, кто-то утратил доверие, переменившись и изменив. Нужна была молодая подпитка – честными, преданными, стойкими и в любой ситуации надежными.

Анку зачислили в Школу особого назначения (ШОН НКВД). Школа была под жесткой рукой Лаврентия Берии. Подготовка кадров напряженная. Радиодело, владение всеми видами легкого оружия – огнестрельного и холодного, специальная физическая и психологическая подготовка, иностранные языки (не менее трех, как правило).

По окончании школы – зачисление в центральный аппарат внешней разведки органов государственной безопасности; в перспективе – нелегальная резидентура за рубежом. Там она встретила тоже будущего нелегала с редким именем Серафим, но очень скоро их разлучили…

Война. Анну включают в состав группы особых заданий, сверхсекретной структуры в системе НКВД. На группу возлагают две задачи – диверсии в тылу противника и действия в Москве на нелегальном положении.

Первое – это понятно. А вот второе…