Из дома

Немцы начали ездить по домам, отбирать сено, а иногда они приходили с мешком за картошкой, но если им попадались на глаза курица или валенки, они их тоже забирали. У нас уже увезли воз сена, а когда приехали снова, дедушка вышел на крыльцо и попросил тетю Айно перевести им, что не может отдать оставшееся сено — у нас одиннадцать человек семья, мы умрем с голоду без коровы. Немцы молча выслушали тетю и спокойно начали накладывать сено на громадную телегу. Дедушка крикнул, что они грабители, и тетя тоже что-то громко говорила по-немецки, но они будто ничего не слышали. Дедушка не выдержал и бросился отталкивать немцев от сена, но он успел оттолкнуть одного, второй подбежал и сильно толкнул дедушку. Он упал и стукнулся головой о большой камень, на котором стоял опорный столб двора, по его лицу потекла кровь — мы все начали кричать и плакать, но немцы продолжали накладывать сено. Дедушку увели домой, положили на узкую железную койку, старая бабушка приложила к его лицу тряпочку, смоченную лекарством. Младшая бабушка ходила по кухне и все повторяла:

— Что же нам делать, что же нам делать?

Я оделась и вышла во двор, немецкий воз с нашим сеном выезжал со двора. Я взяла бабушкины санки с бортами и побежала за возом. Телега застревала в ямах и на кочках, я вырывала клочки сена с воза и быстро клала их в санки. С тех пор и другие ребята стали выходить на дорогу, когда ехали по деревне обозы с сеном. Мы вырывали сзади клочки, а немцы, если замечали нас, больно стегали плетками.

Поздно вечером, опять пришли к нам немцы. Они сказали тете Айно, что хотят устроить в Ковшове солдатский клуб и им нужно взять у нас пианино. Тетя ответила, что не может отдать инструмент, потому что он принадлежит не ей, а вот этим детям, показав на меня и на Ройне, у них большевики забрали родителей, и вы не посмеете их ограбить. Они ужасно кричали, а уходя, сказали, что вернуться ночью, заберут ее и пианино. Тетя испугалась и ушла ночевать к старшей тете. Но они так и не явились. Через день в нашей деревне расквартировалась новая часть, а тех отправили на Ленинградский фронт. К нам поселили трех молодых солдат. К Рождеству они получили посылки из Германии. Один из них принес всю свою посылку нам. В ней было печенье, засахарившийся мед, конфеты, орешки, мы все быстро уничтожили, пока солдат сидел и рассказывал что-то тете Айно.

По обледенелому полу коридора раздался грохот солдатских подков. Открылась дверь в большую комнату. Несколько голосов вскрикнуло: «Heil Hitler!».

В воздух взвились ракеты, они медленно спускались на парашютиках на снег — стало светло, началась стрельба. Стреляли прямо в комнате, в потолок. Дедушка выругался:

— Helvetin pakanat! [20]

Стало страшно, никто не решился пойти к ним попросить не стрелять в доме, но они скоро и сами успокоились, а через несколько дней и этих отправили на Ленинградский фронт.

После солдат к нам поселили офицера, он попросил поставить в его комнату пианино и сам настроил его. Теперь по вечерам он подолгу играл. Мы иногда подглядывали в щелку или в замочную скважину: пальцы его быстро бегали по клавишам. На одном пальце у него был большой перстень со сверкающим красным камнем. Но с ним у нас произошла тоже неприятная история. Арво утащил у него пистолет и плитку шоколада. С пистолетом он убежал к большому Юсси, и они отправились в нашу ригу и начали стрелять.

Арво еще раньше добыл где-то патроны, теперь наконец ему удалось «достать» пистолет, но пострелять им пришлось не очень долго, им стало скучно, и они придумали такую игру: один из них должен был быстро карабкаться по срубу вверх, а второй в это время должен был в него целиться, но не совсем в него, а чуть мимо. Первым стрелял Арво и сразу попал в руку Юсси. Арво прибежал домой, взял из чулана пузырек с бабушкиным лекарством и тряпочку и убежал в ригу, они перевязали руку, но кровь не останавливалась, и они оба с ревом прибежали домой. Офицер спохватился и начал искать пистолет, не найдя его у себя в комнате, он пришел к тете Айно. Он начал орать, что наши мальчики связались с партизанами и что если не найдется пистолет, он сожжет весь дом. Тетя сказала, что она ручается за наших детей и что украсть они ничего не могли. Офицер крикнул, что все здесь воры и ушел к себе. Тетя тут же пришла в комнату рядом с кухней, где сидели Арво, большой Юсси и дядя. Арво как раз рассказывал, как он вилами проткнул руку Юсси. Тетя тут же потребовала у них пистолет, иначе мы все погибнем, сказала она дяде Антти, а Арво сделал вид, будто он никакого пистолета и не видел. Дядя снял ремень, Арво быстро рассказал все, что было, побежал в ригу и принес пистолет. У Юсси было белое, как у покойника, лицо, он лежал на бабушкиной кровати с закрытыми глазами. Тетя и дядя подняли его, и тетя отправилась с ним к немецкому врачу. Врач спросил:

— Кто это тебя прострелил?