Из другого теста. Книга 2 (СИ)

Наруга смотрела его глазами, как проклятая игольница буквально всасывает в себя измельчавших тварей. Они лезли в него по головам друг друга. Они рвали друга, но не с жадной поспешностью голода, а по-новому: яростно, на уничтожение. Прежний скрипучий ор превратился в визгливое пиликанье. Дико хотелось взять в руки гранатомёт и лупить из него, пока на том месте не останется одна воронка.

Наруга вздрогнула — Гет обнял её и прижал к себе.

— Как я здесь? — не поняла она, оглядевшись.

Рядом с Наром стоял Дубль-Гет и раздражённо ворчал, косясь на озеро.

— На берегу? — совершенно спокойно переспросил муж. — Нар выбросил тебя наружу. Сам. Видимо, не смог переварить твои чувства. Нужно следить за собой, — укорил он её и поцеловал в макушку.

— Это надолго? — процедила Наруга, уткнувшись взглядом в бурлящий котёл преобразователя.

— Долго есть там нечего. Им на один зубок, — гулко бормотал Гет, успокаивая её басовыми вибрациями голоса. — Сейчас уберутся. А потом самое муторное.

— Что? — испугалась она.

— Ждать, — хмыкнул он. — Хорошо хоть дубли подметут всю эту падаль. А медвежье семейство поможет.

— Кстати, — вспомнила Наруга, — а где они?

— Сразу ушли дальше по берегу. Их это не касается. Когда всё закончится, вернутся.

Всё закончилось быстро, как он и обещал: слишком мало мяса и слишком много едоков. Кое-кто из этих ушёл — так рванули к перевалу, словно в них били из лазерной пушки. Большинство мелких разодранных тварей осталось вокруг переходника и внутри. Дубль-Гет немедля отправился обедать — следом запрыгал мандарин. Да и остальные дубли торопились набить брюхо, высаживая пилотов. Патрик уволакивал от иголок Гранку — той прямо зудело заглянуть внутрь. Шатхия шла за ними и пихала кулаком в спину подруги каждый раз, когда та пыталась взбрыкнуть.

— Пошли? — предложил Гет и крепко поцеловал её.

— В лес? — спросила она.

— Рубить дрова, — хмыкнул он, сжав её до скрипа в рёбрах, потом отпустил и пообещал: — А потом в лес. Я соскучился. Еле пережил эту затяжную операцию.

Обнявшись, они потопали к дежурному месту для бивака. Как мужики его находили на совершенно безликом берегу?

Отобедавших дублей они вместе с Патом поволокли в лес — валить самое хлипкое среди исполинов дерево. Мужики его пилили внизу ручной, но какой-то невероятной алмазной пилой, сделанной специально для них мастерами Салихьята. Дубль-Гет с Дубль-Патом поднялись на задние лапы, уперевшись передними в ствол. А Наруга с мандаринами крутились вокруг и кудахтали, раздавая дурацкие советы. Папа медведь со старшим сыном решили присоединиться к забаве, добавив сутолоки и веселья. Потом компания лесорубов дружно вывезла здоровенный ствол на пляж, где валялась на песке и хандрила Гранка. Шатхия сидела в изголовье истерички и долбила её, как дятел, нравоучительными баснями.

Пока мужики добывали из дерева дрова, Наруга лежала на песке и думала о всякой чепухе. Потом вспомнила маму и вовсе зависла, незаметно задремав. Сквозь сон слышала, как разводили костры. Как Пат сгонял к переходнику и вырвал из клыков «этих алчных засранцев» несколько последних шматов съедобного мяса. И как Гранка язвила в адрес Рига, давным-давно сбежавшего вынюхивать свою любовь в древесине. Поднялась она только с первым ароматом прихваченного огнём мяса. Кусок был сродни подаянию, но вовремя. Предстояло тащиться на охоту: ни беррам, ни дублям этих карликовых порций не хватит и до ночи.

— Я пойду, — категорично заявила Шатхия, проглотив свой кусок.

Она терпеть не могла бить баклуши.

— А я не пойду, — буркнула Гранка.

У неё с баклушами полное взаимопонимание: била со вкусом и удовольствием.

— И я пойду, — неожиданно для себя самой вызвалась Наруга.

Шевелиться категорически не хотелось. Но она вдруг поняла: не отвалит на сторону, прилипнет к преобразователю намертво. Убогое, ублюдочное занятие, которое вымотает нервы. Превратит её в нудную дрянь, рассорит со всеми или восстановит против всех, если они проигнорируют её душевные кульбиты. Правда, она намеревалась затащить Гета в лесок — поговорить по душам пару раз — но организм напомнил, что он тут главный. И приоритеты выстраивает в духе конструктивизма, а не плетясь на поводу у женских капризов. Сочтя его резоны правильными и полезными, она оторвала задницу от песка и покликала Нара. Мандарин принёсся пулей, вывесив гроздь густой слюны, как собака язык. Гет с Патриком покликали медведей, и охотники направились обратно к перевалу.

На опушке, где осталась Акери, наткнулись на Ригбера. Тот лежал под деревом и о чём-то разглагольствовал. На памятной ветке сидела, свесив ноги, древесная фея с жёлтыми глазами. И на удивление внимательно слушала супруга — просто чудеса дрессировки.

— Чего не слазит? — первым выразил общее недоумение Пат.

— Батарейки заряжает, — как о чём-то обыденном, сообщил Риг. — Вы за продуктами?

— Я с вами! — невесть от чего обрадовалась Акери и тотчас спланировала на землю.

— А батарейки? — усомнился Гет.

— Я отдохнула, — последовал нормальный человеческий ответ.

— Не отдохнула! — свёл брови Риг, даже не пытаясь подняться. — Марш обратно!