Из другого теста. Книга 2 (СИ)

Она обернулась, однако Наруга смотрела совсем в другую сторону. На Галю. Та сидела на заднице, положив подбородок на согнутые коленки. И рисовала пальчиком на песке.

— Успела? — холодно уточнила Гранка.

— Поймать момент, когда глазки Гали алчно сверкнули на Ханан и потупились?

— Так, — выдохнула Гранка, покусывая губу. — Вот и мотив.

— Альтернативная стая, — подтвердила Наруга. — С новыми способностями. И материал шикарный: детишки. Привози, скармливай зверью, получай берров и дрессируй.

— Вот, значит, как, — хрипло прогудело за их спинами. — Вот чего вы беситесь.

Они посмотрели на Гета, переглянулись и накинулись на мрачного дилетанта.

— Не вздумай её трясти прямо сейчас! — шикнула Гранка, вонзив когти в его голую грудь. — Не устраивай свары, в которой её не припереть к стенке.

— И вообще не лезь, — шипела Наруга, оттеснив подругу и прижавшись к продырявленной груди. — Мы сами разберёмся.

— Сами? — переспросил он ледяным тоном.

— Никаких судилищ, — продолжала шипеть она прямо в склонённое лицо супруга. — Никаких разборок в стае. Никаких двух мнений и дебатов. Она не дойдёт до Таноля.

— Согласен, — сухо бросил Гет, целуя её в лоб. — Но, почему вы? Почему ты мне не сказала?

— Ты можешь убить женщину? — столь же сухо поинтересовалась Наруга, глядя ему прямо в глаза.

— Ну… я…

— А я могу без «ну», — отрезала она и повторила: — Не суйся. Лучше облегчи мне задачу и присмотри за мужиками.

— Пат вмешается, — кивнул Гет.

— Вот и готовься его блокировать. Остальное потом расскажу.

Она вывернулась из объятий и присоединилась к компании, что тетешкалась с Ханан. Отворачиваясь к кострам, Гет успел заметить пристальный взгляд Гали, тотчас стрельнувший в песок на её каракули. Вороша угли, он обдумал затею девчонок и принял решение не мешать. В конце концов, их школа выживания больше подходила к данной конкретной ситуации — чего ж душой-то кривить? Главное: выполнение задачи. А потом он припомнит кое-кому кое-что — причём, всем заговорщицам скопом. Но прежде натравит на них майора, дабы тот прояснил в их головках принципы стайной дисциплины.

Теперь же его основной задачей является не Пат — тут его дорогая перемудрила с трагедией. Основной целью должны стать диверсанты, о которых Наруга даже не подумала. Симпатичные парни? Может быть — усмехнулся Гет. Вот только, кому предназначаются их собственные симпатии?

— Риг! — окликнул он брата.

Тот подошёл, являя собой дивный образец благодушия и вселенской любви. Эта дурацкая маска не сходила с его рожи, пока Гет радовал его своими переговорами с двумя закоренелыми паршивками. Лишь в глубине глаз посверкивала ярость зверя, на логово которого покусились. Наконец, Риг поднялся и со смехом хлопнул брата по плечу:

— Хорошо. Отправимся сразу, как отведём новичков?

— Куда это вы намылились?! — немедля встряла Наруга, наблюдая, как Ханан учат грамотно взлетать.

— На северо-восточные болота! — развёл руками Риг. — Норму-то вы так и не выполнили.

И снова Гет уловил быстрый промельк заинтересованного взгляда Гали. Его почитали самым спокойным в команде, но сейчас в душе клокотала злоба. В голове ворочалась ядовитая фраза любимой: привози, скармливай зверью, получай берров и дрессируй. Он глубоко вдохнул, выдохнул и начал себя муштровать, стараясь дистанцироваться от несвоевременных опасных мыслей. Потому как потерял уверенность в том, что действительно не способен убить женщину. Взгляд сам собой добрался до любимой. Та погрязла в споре об идиотских методах наставничества Ари. Но её взгляды — куда бы те не направлялись — неизменно натыкались на него. Гет поймал очередной и кивнул. Она улыбнулась и с новой силой взялась третировать упирающуюся Акери.

Ночью очнулись Стив и Ханс. Первый радовался возрождению сдержанно, а вот датчанин ликовал. Взялся резать себя ножом да совать руки в огонь, удостоверяясь, что ему, в конце концов, зверски пофартило. Следующим номером программы был вопрос о дублях. Ханс решил, что не потерпит проволочек в этом вопросе и обратил своё внимание на папу медведя. Тот мирно дремал в кругу семьи, когда настырный датчанин нарисовался перед его мордой и вступил в свойскую беседу. Папа поднял голову, прослушал вступление и уронил голову на песок, демонстративно закрыв глаза. Ханс решил, что тварь ни хрена не поняла, и начал втолковывать, что та ему должна. Хвост папы сбил идиота с ног. Датчанин рассердился, и тут папа встал. Он попёр на придурка с явным намерением поучить того манерам — еле отвоевали.