Из другого теста (СИ)

Наруга взобралась на широкий оранжевый блин и разлеглась, лениво наблюдая за самоубийцами, что потянулись к лайбе. Тело дубля чуть колыхнулось под ней и снова замерло, предоставляя пилоту отдых на топорщащейся жёсткой шерсти. Гет улёгся рядом, обнял её и горячо задышал в затылок. Она ещё некоторое время следила за поднимающейся лайбой. За тем, как произошло переключение антиграва на стартовые двигатели. Кажется, она задремала, потому что подпрыгнула от негромкого хлопка. Но сразу же задрала голову вверх, откуда и ожидала новостей. Там посреди голубого ясного неба расцветал белоснежный махровый цветок, разбрасывающий полупрозрачные дымные щупальца. Со стороны пакгаузов раздались еле слышные отсюда вопли. Разорались — раздражённо подумала она. Убедились и остались живы — считай, повезло. Тем, кто убедился, но не успел понять, что он убедился, уже не осознать результата.

— Это ужасно! — жалобно пискнула Акери на спине Дубль-Ри.

— Какие вы разные, — сонно пробормотал Гет и крепче прижал Наругу к себе.

Она усмехнулась и закрыла глаза. Неизвестно, когда вожак протрубит подъём — нужно успеть притопить хотя бы на часок. Червей уже наверняка отправили в скальный проход. Погонщики увидели то, что хотели, и более не имели причин задерживаться. Они торопились в Таноль почесать языками — с новостями в этом мире небогато. А уж таких ядрёных и вовсе жуткий дефицит. Сейчас Нутбер и Бробер распрощаются с торговцами и тоже двинутся домой… А дома девчонки… Гранка затеет баню… Шатхия потащит её на охоту… Дома хорошо… Дома… Дом.

Глава 23

Берры — птицы свободные. Так что Наруге предстояло, как можно быстрей, свершить главное дело своей будущей жизни — отбрыкаться от наследства. Танольцы понимали, что оборотня обратно в человечью шкуру не загнать. Что хозяйки у них, как не было, так и не прибавилось. Но ведь какие въедливые паршивцы! Передышки не дали. Явились вечером, едва она вернулась с посадочной площадки, и засели внизу: Михайла, Назар и ещё один патриарх родом из Славянской лиги Вазул Петефи. Джаред, наплевав на грозные взгляды Ракны да шипение Гранки, стащил госпожу вниз и припечатал к хозяйскому креслу.

— Глянь-ка, во у бабы гонору, — с нескрываемой издёвкой одобрил дед Вазул откуда-то из недр своего густо заросшего лица. — Танолева порода.

— Ну, тебе на твою тоже не приходится жаловаться, — с полным достоинства нахальством ответствовала хозяйка поместья. — От молодцев, живущих под твоей рукой, даже у монстров с души воротит.

— А ты их в деле видала? Моих парней. Метёшь языком, что корова хвостом.

— Вазул, если ты притащился ругаться…

— А ты нам тут не выделывайся, — строго одёрнул её дед Михайла. — Отцу тебя пороть не довелось, так мы ему поможем на правах старых друзей. Вот, правильно делаешь, что ухмыляться бросила. Бандитская повадка: расправу задом чует. Наша девка.

— Ну, ты её тож не слишком-то балуй, — проворчал Вазул более доброжелательно. — У ней такая порода: тока сунься с пальцем, так оттяпает до подколенок. Ишь, взяла моду своим умишком пробавляться! А тот умишко-то, навроде лягушачьего. У европейцев сроду одни дураки разбойничали…

— А в рожу? — пробасил дед Михайла. — Ты мне, Васька, тут свои старые песни не затягивай. Не для того собрались.

— А для чего? — подтолкнула их Наруга, не желая торчать здесь до ночи под стариковский гундёж. — Сообщить мне, что хозяйки из меня не получится? Вы правы, — опередила она раззявившего, было, пасть деда Назара. — Госпожа из меня ни-ка-ка-я. Из другого я теста, отцы. Из несъедобного. Мало того, что хозяйничать не умею, так ещё и учиться не желаю. Вон Джаред только рот откроет, а мне уже нестерпимо хочется его заткнуть. Сунуть туда что-нибудь большое и липкое. Так, чтобы он ещё месяц таскался с этой пробкой.

— От умница! — деланно восхитился Вазул. — Как отбрехалась! Слышь, мужики, как затейливо все обсказала? Так ты чего ж, на господской жопе баклуши бить станешь? Или вовсе с господского места сдристнешь?

— Хотелось бы, — искренно призналась Наруга. — Мне этот хомут и в безделье шею свернёт. А если вы меня ещё и работать заставите, так вообще повешусь.

— Слышь, Джаредка! — возмутился Вазул.

— А я при чём?! — огрызнулся тот. — Я эту дуру не делал! И не воспитывал. Вам её ваш замечательный дружок подкинул, вот и нянчитесь.

— Угомонитесь! — взмолилась Наруга. — Дайте же сказать. Ну, сами подумайте: у вас уже есть самый настоящий хозяин, — ткнула она пальцем в Джареда. — И лучше вы себе никого не найдёте. Я всё придумала: приму его в свой род, он станет Танолем и…

— Кретинка, — досадливо выдохнул тот.

— Зато вы тут все умны без меры, — насмешливо похвалила Наруга. — Потому и дожили до нашего незабываемого знакомства. Объясните-ка мне: почему это всем можно заводить себе родственников, как попало, а я у вас кретинка?