Из двух зол (СИ)

Теперь, выходит, делить постель придётся только с Ральфом, а с ним каждый раз начинается с одного и того же: с потасовки, борьбы и укрощения. Иногда, конечно, Джеку именно этого и хотелось: сломить его, прижать, побеждённого, к земле, взять силой, несмотря на сопротивление и яростное рычание.

Но сегодня хотелось, чтобы всё было легко и просто. Роджер-то подставлялся ему без всяких драк и споров, потому что после точно так же подставлялся ему сам Джек. Сегодня хотелось, чтобы всё было тихо, мирно и быстро, но Роджер дружелюбно выставил его вон. Теперь, как ни крути, приходилось домогаться Ральфа, а тот при желании проявлял такую силищу, что Джеку приходилось изрядно попотеть, прежде чем заломить ему руки и полностью обездвижить.

Молчание затянулось, и Ральф всё ждал, когда Джек нападёт, готовился дать отпор, но Джек вдруг выругался, отпрянул и лёг рядом, повернувшись спиной.

Против напора Ральф умел бороться, хоть и проигрывал из раза в раз. Он тоже пару раз засадил Джеку по лицу и оставил синяки. Джек бесился, насиловал его особо грубо, долго припоминал эти следы, хоть за маской их никто и не видел, и Ральф был готов снова драться за право спокойно лечь спать. Но Джек, кажется… обиделся.

Это было настолько ново, что Ральф растерялся. Он помнил, что когда-то давно, когда они были ещё друзьями, Джек порой злился и обижался чёрт знает на что, но в последние годы он относился к Ральфу исключительно как к своей вещи. И уж точно сопротивление не обижало его, а только заводило сильнее.

А теперь он неожиданно отвернулся и затих, совершенно точно не собираясь приставать дальше.

— Ты обиделся? — спросил Ральф тихо, опасаясь реакции на подобный вопрос, вызывающий на откровенный разговор.

— Обиделся — это не то слово, Ральф. Обида — прерогатива равных. Ты мой раб и моя вещь и обижаться на тебя бессмысленно. Ты сопротивляешься всегда, и чаще всего мне это нравится. Но сегодня я устал и хотел обойтись малой кровью. Нет так нет, я не в состоянии сейчас добиваться твоей задницы силой. Так что заткнись и спи.

«Обиделся» — констатировал Ральф.

— Ладно, иди сюда, всё равно я теперь проснулся. Так и быть, я не буду сегодня сопротивляться.

Спина Джека напряглась.

— Ты мне что, одолжение делаешь? Свихнулся?

— Нет, — Ральф вдруг понял, что ему жалко Джека. Он был, конечно, кровожадный дикарь и деспот, но сейчас, усталый и явно чем-то расстроенный, он проявлял больше человечности, чем обычно. Ральф засунул неприязнь подальше и положил ладонь ему на спину. Кожа была горячая, влажная от потёкшей глины. — Ну, иди сюда. Не злись. Джек.

— Что мне с тобой сделать, чтобы ты перестал так меня звать? — устало спросил он, повернувшись к Ральфу лицом. — Сколько раз повторять тебе, что я не Джек. Джека давно нет, понимаешь?

— Понимаю. Ну так ты идёшь?

Джек пару секунд подумал и прикинул перспективы. Ральф очень редко отдавался ему без драки, и теперь, послушный и какой-то подозрительно мирный, он очень даже помог бы сбросить всё, что накопилось за день. Джек тяжело вздохнул и устроился между непривычно широко разведённых ног.

Ральф лежал спокойно, дышал ровно, и Джек знал, что он ничего не чувствует. Он помнил, что Роджеру всегда было одинаково приятно и сверху, и снизу, и он этого не скрывал, а Ральф вот молчал и лежал, как кукла, глядя в тёмный потолок пещеры поверх загорелого джекова плеча. Но Джека мало волновали чувства и ощущения Ральфа. Ему было узко, горячо и хорошо, и сильное тело под ним раз кое веки лежало смирно, и этого было достаточно для разрядки. Это было всё равно, что гладить себя самому, но ему и не требовалась отдача партнёра.

Кончив, он почти сразу откатился от Ральфа, даже дыхание переводить не пришлось. Было как-то блёкло, слабо и механически, и Джек подумал, что, и впрямь, не стоило из-за такой ерунды будить Ральфа, можно было бы обойтись и самому.

Но сделанного было не воротить, и Джек снова повернулся спиной к Ральфу, намереваясь спать. Теперь сон прошёл у Ральфа, и он, пару минут помолчал, обдумывая пришедшую в голову мысль.

— Помнишь, было время, мы боялись Зверя? — он осёкся и через секунду поправился: — Вы боялись.

— А теперь? — в голосе Джека мелькнуло тщеславное желание услышать «Теперь все боятся тебя».

— А теперь все боятся Роджера.

Сон как рукой сняло. Джек снова повернулся к нему лицом и напряжённо замер, впервые за долгое время застыв в нерешительности. Ударить Ральфа? Наказать за наглость? Или, всё же, прислушаться? Ральф не был дураком, о нет, хотя до Хрюши ему, конечно, было далеко. Джек помянул Роджера всеми бранными словами, которые знал: Хрюша был им нужен, что ни говори. Хрюша всегда был им нужен. Он раздражал, бесил Джека, выводил из себя с самого дня их знакомства и до последнего, когда Роджер, взбешённый его бесконечным нытьём, раскроил ему голову. Но Хрюша был умный, и Джек теперь, повзрослев, запоздало понимал, что Хрюша пригодился бы ему. Сейчас, когда еды едва хватает. Сейчас, когда на племя яростно набросились болезни. Сейчас, когда Роджер выходит из-под контроля.

Хрюша был нужен.