Из "Яффских рассказов" (8 рассказов)

 Тут Сальмон тихо и спокойно, не нервничая, вытягивает из старика адрес тети в Салониках и телефон аптеки, над которой тетя живет.

 – Так, – Сальмон звонит ребятам, – пошли к Абу-Хасану, отметим освобождение Мошона и заодно его день рожденья. Вот такое совпадение. Ну, так это, бля, не Провидение Господне?

 Ну, пошли. Были и шашлычки, и рыба, и выпивка, и разные интересные истории, которые кроме как в Яффо нигде не услышишь...

 Двадцать восемь парню стукнуло как раз в этот день. Или не в этот – кто проверит?

 И вот, значит, сидят они за столом и берут от жизни все, что Абу-Хасан поставил на стол. Сидит грустный Мошон в рубашке веселенькой расцветки; Сальмон в майке с "кока-колой", в штанах, оставшихся от военных сборов, и в копеечных сандалиях из кожи и резины; Йосеф-грузин, которому пришлось из родного Ашкелона ехать открывать для себя Яффо; Сасон с бельмом; Сами Шкилет, который летом сдает тележки напрокат для торговцев арбузами; ну и еще пара типов, которые выпивают и закусывают втихаря безо всякого лишнего базара.

 Абу-Хасан для своих ребят постарался. Две дюжины рыбок-мазат, потом два больших локуса, каждый минимум по три кило, целая гора ребрышек, испеченных на углях, миска риса. Начали с арака. Арак потянул за собой пиво, а за пивом – виски. Абу-Хасан готовит, его тесть молча подает, время от времени бросая боязливый взгляд в сторону Сальмона.

 Сальмона красивым не назовешь, но лицо его и пугающим не выглядит. И чего его все боятся, непонятно. Сидят ребята, выпивают, закусывают, разные интересные истории вспоминают. В общем, все как у людей. Как у ашкеназов. И тут, как раз когда Абу-Хасан стал готовить чай с мятой, проезжает полицейский патруль. Машина с визгом тормозов останавливается у шалмана. Двое полицейских в машине о чем-то переговариваются.

 – За нас базар. Сейчас лейтенант Вентура будет нам яйца морочить, – выдает Сасон прогноз событий.

 И точно – двое фараонов заходят внутрь. На их рубашках расплываются пятна пота.

 – Привет, лейтенант Вентура, – говорит Сальмон.

 – Хорошо сидите, ребята, я смотрю, – говорит лысый лейтенант Вентура.

 – Садитесь, перехватите чего-нибудь с нами, – тихо и спокойно говорит Сальмон.

 Лейтенант внимательно оглядывает пирующих:

 – Тут все птички знакомые, – говорит, – Сальмон, Мошон, Сасон, Сами. А этот товарищ кто?

 Все взгляды устремляются на Йоси-грузина, который с сукинсыновской ухмылкой сжался в комок на своем стуле.

 – Это наш товарищ, из Ашкелона, – успокаивает Сальмон.

 – Хорошее место Ашкелон, – кивает Вентура, – сухо там летом, море – просто класс. Слышал я, там фальшивые удостоверения личности раздают. У вашего товарища есть удостоверение?

 – Дай ему свою ксиву, – говорит Сальмон Йоси. Йоси вынимает помятое, потертое синее удостоверение. Лейтенант берет, внимательно сличает фотку со скрючившимся оригиналом.

 {Граждане Израиля – как евреи, так и арабы, – имеют удостоверения синего цвета, арабы Иудеи, Самарии и Газы – оранжевые}

 – Ладно, – говорит лейтенант, – гуляйте пока. Глядите только, чтоб у вас стол не обломился под тяжестью бутылок.

 И кладет удостоверение меж тарелок.

 – А мы тут день рожденья Мошона справляем, – говорит Сальмон.

 – Да что ты говоришь? – поднимает лейтенант рыжие брови. – Сколько же ему стукнуло?

 – Двадцать восемь.

 – Большой мальчик уже.

 Тут тесть приносит чай с мятой. Лейтенант оборачивается в сторону кухни:

 – Все в порядке, Абу-Хасан? Ребята не обижают?

 – С чего бы это им меня обижать?

 – Действительно, – посмеивается лейтенант, – хорошие ребята. Один в одного.

 Полиция удаляется, и Сальмон начинает с шумом прихлебывать чай, сплевывая листья мяты.

 – Схожу-ка еще раз отолью пива, – говорит Сасон.

 – Доконали меня эти горячительные напитки, – говорит Мошон Сальмону, – спать хочу – помираю.

 – Ладно, – говорит Сальмон, – пошли звякнем в Грецию.

 Идут к стойке бара. Сальмон отставляет в сторону тарелки с шакшукой и оливками.

 {Шакшука: народная арабская еда – тушеная яичница с помидорами и зеленью}

 – Дай-ка сюда телефон, – говорит он Абу-Хасану.

 Тот вытаскивает из-под стойки телефон:

 – У вас местный разговор? – Ага, местный. Салоники, – утешает его Сальмон.

 – Салоники – это Греция, – дыхание Абу-Хасана становится шумным и тяжелым, – с этого телефона за границу не звонят, – безнадежно пытается он отбиться.

 – Ничего, не звонили, теперь будем, – миролюбиво заявляет Сальмон.

 – Это же уйма денег!

 – А что, мы тебе разве не заплатим? – Сальмон глядит на него долгим взглядом, вначале нахмурившись, а затем – улыбнувшись.

 – Ну ладно, еду я не считаю, но выпивка... пятнадцать "Амстелей", три арака...

 – Ну, звони давай! – кричит Сальмон Мошону.