Из "Яффских рассказов" (8 рассказов)

 – Доброе утро, господин майор Бен-Дадон, – интеллигентно отвечает Сальмон как ни в чем ни бывало.

 – Чего это в Яффо так рано встают?

 – Не спит и не дремлет страж Израиля, – отвечает Сальмон, – выпейте с нами, господин Закон.

 – Вы сюда по работе? – игнорирует господин Закон культурное приглашение.

 – Да не приведи Господь, ну какие у нас тут дела? Погреться заехали.

 – Так никаких дел, значит?

 – Мое слово, – уверяет Сальмон.

 – Сколько вы здесь будете?

 – Вот как дождь кончится, так и поедем.

 – А вы машину к зиме приготовили? – с облегчением смеется майор.

 – Еще летом!

 – Тормоза в порядке? – у майора большой камень с души свалился.

 – Да все о-кей, подфарники, все как надо. Меня на таком не подловишь.

 – Ладно, Сальмон. Если бы в нашей стране все соблюдали закон так, как ты, так уже и полиция была б не нужна.

 – Да не дай Бог, что ж это мы вас будем заработка лишать? – парирует Сальмон.

 Тут господин Закон говорит "шалом" и уходит. Ребята встают, Сальмон достает пригоршню лир.

 – Нет, нет, все – за счет заведения! – энергично протестует Хазбон. – Да чтоб все мое заведение сгорело дотла, если я у вас возьму хоть грош!

 Никто, разумеется, не хочет столь печального развития событий. Ребята влезают в "мерс" и видят в зеркале, как Царфати возвращается к своему киоску, поднимает железные шторы. Те двое, что убежали, возвращаются в заведение Хазбона продолжать игру в карты.

 Ребята отъезжают. Магнитофон играет "Караван-патруль".

 – Эта песня – ну прямо мед на сердце, – говорит Охайон.

 – Вон уже видны дома Ехуда, – перебивает Сасон, – а вон тот, с красной крышей – дом Шимона.

 – Ну, как можно, – спрашивает Охайон, – проехать мимо Шимона и не передать ему привет?

 Но все понимают, что дело не в привете, а в гремучей смеси. Ну, эту смесь без названия Шимон делает из арака, апельсиновых корок и сливового ликера, с добавлением корицы и имбиря. Делаете глоток – и в животе у вас прямо-таки взрыв.

 – В самом деле, чего бы не подогреться у Шимона? – с этими словами Сальмон заворачивает по известному адресу.

 – А если к самолету опоздаем? – протестует Мошон слабым измученным голосом.

 – Да где там! – утешает его Сальмон. – Когда это у нас самолет не опоздывал на пару часов?

 – Минимум на три! – подтверждает Охайон.

 Словом, о чем разговор? Останавливаются ребята прямо у дома Шимона, Сальмон нажимает на специальную кнопку, и звонок играет "Мост через реку Квай". Шимон открывает окно, смотрит, бежит вниз, открывает.

 – Какая честь! – ликует он. – Заходите, гости дорогие!

 Ребята заходят.

 – Как жена, как дети?

 – Что слышно у вас в Яффо? Чайку выпьете с дорожки?

 – Чай – это для больных, – отсекает Охайон.

 – А здоровые, – продолжает Сасон, – выпьют из бутылочки без этикетки.

 – А, так вам что-нибудь из тяжелой артиллерии? – смеется Шимон, и тут же на столе появляется та самая, без этикетки.

 – Жаль, только сейчас снял с огня очередную порцию, – разливает Шимон, – дальнобойная, с добавкой спирта и грушевого ликера. Лишь через два часа будет готово.

 – Если нас никакая сволочь по дороге не остановит, – обещает Сальмон, – так мы из аэропорта к тебе заедем и попробуем.

 – Клянусь мамой, – говорит Шимон.

 Если Шимон клянется мамой, то вы должны этому верить. Ну, а если нет – тем хуже для вас.

 Закончилась вся тяжелая артиллерия. Пацаны возвращаются к "мерсу", включают магнитофон, слушают "Караван-патруль" и едут себе дальше.

 – Ну просто отпадная музыка, – говорит Охайон.

 – Меня прямо так танцевать тянет, – говорит Хаим Вышибала.

 Базар-вокзал, приезжают в аэропорт.

 – Ждите меня здесь, я щас, – говорит Сальмон. Возвращается с тремя грузовыми тележками и тремя фуражками грузчиков:

 – Надевайте, – говорит, – и за мной.

 Входят в таможню. А Марго уже там, и на глазах у нее во-от такие слезы.

 – Ты где был? – спрашивает она Мошона. – Я уже полчаса здесь стою, прямо не знаю, что делать.

 – Дела, дела, – отвечает Сальмон, – ну, теперь давайте, целуйтесь.

 Мошон тут же и руки в ход пустил.

 – Погоди, Мошон, – кричит Сальмон, – ты же еще не дома! Все туристы смотрят. Позор на всю страну. Где твои чемоданы, Марго?

 – А – вот. Один мой, а второй дал Алькоби, сказал, что это на дорожные расходы, я даже не знаю, что там.

 – Ладно, – говорит Сальмон, – ставь оба на тележку, там разберемся. А если таможенник спросит, что там, скажешь, что там два телевизора, 10 магнитофонов, три фэна и пару кило золота.

 Марго глядит на него непонимающе.

 – Вот как я тебе сказал, – повторяет Сальмон, – так ему и скажи.

 Пошли.

 – Что у вас тут, кроме личных вещей? – спрашивает таможенник.

 – Телевизоры, магнитофоны, пару кило золота, – послушно говорит Марго.

 Таможенник посмеивается: – У вас, госпожа, хорошее настроение? Проходите, не задерживайте.

 Снаружи Сальмон получает обратно тележки и фуражки и уходит. Возвращается.

 А тем временем Мошон берет Марго в руки. Целует ее как машина, которая впихивает пробки в бутылки.

 – Эй, ты ее задушишь! – кричит на него Сальмон.

 – Восемь месяцев! – вздыхает Мошон, и вздохи его рвут сердце.

 – Ну, так не сдохнешь! Ждал восемь месяцев, подождешь еще восемь минут.

 Пацаны влезают в "мерс". Едут.

 – Давай быстрее, епт..., – умоляет Мошон.